Переваривая ее ответ, я потратил минуту на смакования шиза-коктейля поданного Хорхе. Этого временного промежутка вполне хватило девке, чтобы связанными руками выхватить из ляжки соседа нож и полоснуть им сначала его по глотке, а затем и себя. Я мог помешать, но не собирался этого делать, задумчиво смакуя шизоидную кислятину и глядя на мерцающий огоньками главный стальной холм.

Я уже получил ответы на все волнующие меня вопросы.

Про гномов, что не подозревают насколько слабыми, стало племя энзимов, про способ их паскудного выживания, про странное святое трио каких-то аэраторов и про то куда нам двигаться дальше.

Поднявшись, я отдал приказ и через несколько минут мы пришли в движение, покинув подножие не эшафотного, как оказалось, холма. Наш путь лежал к центральной блокированной двери.

Как и ожидалось, мы встретили ноль сопротивления и это вполне логично — по рассказам пленников, за все время здешнего их прозябания центральные двери не открывались ни разу. Смысл сторожить глухую по их понятиям стену?

В остальных же «горячих» точках охрана была выставлена.

Гномы попадали в набитый драгоценным металлолом зал через три крысиные лазейки, каждая из которых открывалась и закрывалась по два раза в сутки. Лазейки выглядели как установленные в стене полутораметровой высоты горизонтальные поршни, каждый из которых раз в двенадцать часов лениво выползал, выталкивая в решетчатый короб немного мусора, представляющего собой густую серо-черную слизь странным образом воняющую молоком и машинной смазкой одновременно. Стены будто сморкались. Через эти ноздри раньше и прибывали гномьи отряды, истребив немало энзимов. Повезло, что в эти лазы было невозможно поместить больше семи гномьих бойцов и уж точно нельзя было протащить этим путем тяжелую технику — если она вообще была у сучьих гномов.

В первый гномий ласковый визит энзимы встретили их распростертыми восторженными объятиями — помощь прибыла! Спасение! В подставленную грудь им и прилетели игольные и картечные выстрелы. Больше такой ошибки энзимы не допускали, приняв кровавые правила и начав убивать в ответ. Позднее, после нескольких крайне неудачных для гномов вылазок, их подземные вожди с огромным запозданием попытались наладить мирные отношения, но этот фокус уже не сработал. Остервенелые сучьи бытием энзимы с радостью убивали всех чужаков. И вылазки прекратились — после последней типа массовой атаки, когда одновременно через три лазейки прибыли вражеские бойцы, попытавшиеся подавить энзимов огневой мощью и тремя десятками мелких страшных тварей, похожих на лысую четырехлапую мошонку с пастью. Твари полностью подчинялись удивительной командирше — тощей татуированной девке, что едва втиснула свою костлявую жопу прямо в шкуру одной из таких тварей — только покрупнее и поярче окрасом.

Гномам не помогла их рать монстров — твари успели убить всего-то двух энзимов до того, как на боевую сцену прибыла Святая Троица Аэраторов.

Белл, Констанс и Владимир.

И стоило им появиться, как уродливые твари гномов просто замерли, а затем начали отступать. Они прижались к стене, где и оставались пока аэраторы неспешно не подползли ближе, чтобы столь же неспешно их проглотить. Изумлению гномов не было предела — особенно поразилась тощая девка, которую изверг собственный уродливый конь.

Это была последняя гномья атака и следующие три года — вплоть до нашего прибытия в зал-мирок энзимов — гномы тут не появлялись. Видимо усвоили урок. А когда от них явилась эта вот делегация с ложными обещаниями, воинственные энзимы, что уже успели наладить быт и получили надежду на освобождение, с презрением отвергли предложение мира. Гномов долго истязали, а затем прикрутили к стальным крестам, где и оставили «дозревать» вкусняшки для животов аэраторов.