Райли отрицательно покачал головой.

— Зачем вы набили это тату?

— Оно напоминает мне о том, почему я страдаю, — ответила Бильге. — Напоминает о бессмысленности бытия. Мы не можем контролировать наши решения — они всегда обусловлены внешними факторами. За всем этим стоит автор. Или «бог» — называйте как хотите. А за ним, скорее всего, и другой… Бог.

— Не знал, что вы религиозны, мисс Башаран, — покачал головой президент.

— Без этого уже никак — я заложница здесь, в этом мире.

— А вы не задумывались о том, что этот ваш «автор» чувствует себя так же и проецирует свои страдания на вас?

— Но я ведь его персонаж, — с отчаянием продолжила Бильге. — Зачем он так со мной? Я должна была быть его Мэри Сью — у меня всё должно было быть хорошо, замечательно. У меня богатые родители… ну, вроде на этом всё.

— Похоже, вы не так поняли меня, мисс Башаран, — покачал головой Райли. — Я намекал на то, что вы и есть «автор». Если вы хотите что-то изменить в своей жизни, то вы, в первую очередь, должны начать с себя, а именно с изменения своего взгляда на мир. Хорошенько подумайте, чего вы хотите на самом деле?

— Я… — начала Бильге, но затем ещё некоторое время потратила на обдумывание своих мыслей, после чего продолжила: — Честно говоря, всё, чего я хочу — это окончательно умереть. То есть, по-настоящему умереть. Без попадания в рай, ад или чистилище, без воскрешения, перерождения, возращения во времени и прочей чепухи. Просто взять и умереть — раз и навсегда. Впасть в вечное забвение, освободиться от вселенной, от всех вселенных, закончить своё произведение без всякого клиффхэнгера, пусть даже всё закончится неоправданно трагично, тупо и криво — плевать. И плевать на чувства тех, для кого это произведение пишется; плевать на всех моих близких, друзей и знакомых; плевать на Кела. Моё произведение, моя жизнь — моё дело. Короче, я просто хочу совсем-совсем умереть.

— Значит, ваш счастливый конец — окончательная смерть? — заключил Райли.

— Да, — подтвердила Бильге.

К сожалению, я не мог дать ей окончательную смерть. Ведь она — это я. Пока жив я — будет жить и она, как и все остальные. Произведение закончится, а я по-прежнему буду жить — и в своей жизни уже не умру никогда. Однако приятно иногда потешить себя мечтой об окончательной смерти, пусть и посредством детской сказочки. И всё же сказка — ложь. Нет? Да? Не важно — я продолжу…

— Знайте же, что за окончательную смерть придётся заплатить, — проговорил Райли.

— И чем же? — поинтересовалась Бильге.

— Вам придётся доиграть в моей пьесе.

Бильге нахмурилась. Райли тут же осознал, что сам не понял, о какой пьесе идёт речь.

— Я согласна, — кивнула Бильге, осознав, что устами Райли говорил именно я. — Но только при одном условии: хватит меня напрягать. Позвольте мне быть трикстером.

— Хорошо, — кивнул президент и подал ей руку.

Бильге пожала. Райли продолжил:

— А теперь идите и не мешайтесь мне.

— Но как же мне вас убить? — спросила Бильге.

— Не убивайте меня. Позвольте вселенной решить этот вопрос.

Бильге.

Я с облегчением вздохнула и направилась к лифту.

Пока я спускалась, я старалась осознать свою роль в этом мире. Теперь мне не важна никакая цель. Теперь я живу только лишь ради ожидания смерти.