Брет Истон Эллис. Информаторы
— Я не могу себя ласкать. — С трубкой в руке я медленно сползаю на пол. — Круто быть богатым. — Брюс, — говорю я. — Брюс. Он спрашивает о прошлом лете. Говорит про Саратогу, озеро, ночь в питтсфилдском баре — я ее не помню. Я молчу. — Ты меня слышишь? — Да, — шепчу я. — Связь, так сказать, нормальная? Я разглядываю рисунок: чашка капучино, из нее пена лезет, а внизу черные буквы, одно слово: будущее. — Расслабься, — вздыхает наконец Брюс.
— Он знает? — спрашивает Рейнольдс, и я молчу. Сегодня за обедом выяснилось, что Рейнольдс теперь окучивает девочку из колледжа, Брэнди зовут. В голове — сплошной Роберт на плоту, где-то в Аризоне, как он смотрит на фотку Лорен — а может, не смотрит. Я качаю головой, и Рейнольдс прибавляет громкость. Гляжу в окно. Скоро осень, 1982 год.
Была надежда, что никто не вспомнит, но чем дальше, тем яснее становилось: кто-нибудь что-нибудь скажет. Просто неожиданно, что Рэймонд. Мы сидим вчетвером у Марио: итальянский ресторанчик в Вествуд-Виллидж, четверг, конец августа. Занятия только в октябре, но сразу видно, что лето уходит, ушло. Делать особо нечего. Тусовка в Бель-Эйр, куда всем, в общем, неохота. Никаких концертов. На свидания никто не бегает. По-моему, кроме Рэймонда, вообще никто ни с кем не встречается. Так что мы вчетвером — Рэймонд, Грэм, Дирк и я — решили поужинать. До меня не сразу доходит, что «ровно» год, но на стоянке по соседству от ресторана я чуть не давлю перекати-поле — оно под колеса шмыгает — и паркуюсь, сижу в машине, вдруг вспомнив, что сегодня за день, очень медленно, очень осторожно иду к ресторану и у дверей торможу, разглядывая меню под стеклом. Все уже приехали. Друг с другом особо не разговаривают. Я пытаюсь поддержать беседу, какая есть: новый клип «Фиксе», Ванесса Уильямс, сколько загребают «Охотники за привидениями» — ну, еще, может, какие возьмем курсы, серфингом займемся — может, завтра. Дирк ограничивается тупыми анекдотами, мы их знаем, нам не смешно. Заказываем. Официант уходит. Рэймонд открывает рот.
— С чего? — лениво спрашивает Дирк. Грэм смотрит на меня, потом в стол. Все молчат, даже Рэймонд. Очень долго. — Ты знаешь, — наконец произносит он. — Нет, — говорит Дирк. — Не знаю. — Да знаешь, — возражают хором Рэймонд и Грэм. — Да правда не знаю. — Рэймонд, перестань, — прошу я. — Нет не «Рэймонд, перестань». Может, «Дирк, перестань»? — Рэймонд смотрит на Дирка. Тот — ни на кого. Сидит, таращится на стакан с водой. В стакане ледоход. — Не валяй дурака, — тихо говорит Дирк. Рэймонд откидывается на спинку стула, довольный — как-то печально. Грэм опять смотрит на меня. Я отворачиваюсь. — Совсем недавно, — бормочет Рэймонд. — Да, Тим? — Рэймонд, перестань, — повторяю я. — С чего? — спрашивает Дирк, наконец взглянув на Рэймонда. — Ты знаешь, — отвечает Рэймонд. — Ты знаешь, Дирк. — Нет, не знаю, — говорит Дирк. — Может, скажешь? Возьми и скажи. — И говорить не надо, — бубнит Рэймонд. — Народ, вы просто мудозвоны. — Грэм вертит в руках соломку. Протягивает Дирку, тот отмахивается. — Нет уж, давай, Рэймонд, — настаивает он. |
