– Давайте прослушаем его послание, – предложил Завадский. – Думаю, не только нам, но и Эдуарду будет полезно узнать все из первых уст.

Дружеский ужин, похоже, откладывался на неопределенное время, и проголодавшийся Кобяков невольно подосадовал на хозяев. Хотя отчасти он был согласен с Аркадием Савельевичем, лучше самому услышать предсмертную исповедь Валентина Васильевича, чем полагаться на чужой пересказ. Завадский вставил диск в видеомагнитофон и присел на диван рядом с Попеляевым. Через мгновение на экране появилось озабоченное лицо Брагинского, настроенного, судя по всему, на предельную откровенность. Предсмертное послание это вам не шутки. Кобяков почувствовал легкое волнение и весь обратился в слух.

– Сказать, что я женился по любви, значит сильно погрешить против истины, – начал свой монолог Брагинский чуть хрипловатым, видимо от волнения, голосом. – Мне нужны были деньги. Срочно. Речь шла об очень большой сумме. Промедление с возвратом долга грозило мне смертью. В то смутное для России время убийство человека казалось многим делом обыденным. Впрочем, кому я все это объясняю. Ты, Аркадий, все знаешь не хуже меня. Я согласен был на любые условия. И брак с красивой женщиной не казался мне обременительным. Маргарита Мартынова называла себя ведуньей, что само по себе ни о чем не говорило. Многие тогда зарабатывали деньги на людской глупости и легковерии. Экстрасенсы были в моде, их показывали по телевидению, о них писали газеты. Мне, правда, говорили сведущие люди, что у Мартыновой дурная репутация даже среди колдунов и ворожей. Что она увлекается черной магией и вроде бы даже находится в связи с дьяволом. Сам я тогда являлся законченным советским атеистом, все эти шаманские обряды считал глупостью, а потому легко согласился пройти церемонию бракосочетания, предложенную привередливой невестой. Описывать ее я не буду, во-первых, неловко, а во-вторых, не хочу вводить тебя, Аркадий, в искушение.

При этих словах Брагинского, Эдуард невольно скосил глаза на хозяина дома, но Аркадий Савельевич даже бровью не повел в ответ на шутливый выпад старого знакомого и компаньона.

– Скажу только, что первое беспокойство я испытал уже тогда, но у меня не хватило духу, чтобы признать свою ошибку и бежать от этой женщины как можно дальше. Маргарита настояла, чтобы зачатие нашего ребенка тоже происходило в рамках определенного обряда. Вот тут бы мне возмутиться, трахнуть кулаком по столу и отказаться наотрез. Увы, я проявил преступную слабость. Можешь смеяться, Аркадий, или ужасаться, но я заключил сделку с дьяволом при помощи его подручной ведьмы Маргариты. Все было оформлено по высшему разряду, с каплями крови, моей подписью и сатанинскими печатями. А потом мы втроем зачали ребенка. Именно втроем, Завадский, я не оговорился. Этот третий присутствовал на нашем брачном ложе, а мне не хватило ни сил, ни мужества, чтобы его прогнать. Я был потрясен, испуган, сбит с толку, словом раздавлен произошедшим, а потому постарался убедить себя, что все случившееся со мной в ту роковую ночь, это всего лишь игра воображения. Маргарита настояла на регистрации в загсе. Что окончательно вывело меня из транса. Я вновь возвращался в привычный мир из тех жутковатых закоулков, куда затащила меня даровитая особа. Я расплатился с долгами и преуспел в бизнесе. Последнее могло бы меня насторожить, но тогда это было в порядке вещей. Олигархи росли как грибы после дождя. Создавались гигантские состояния, о которых на Западе могли только мечтать. А я стоял в этом ряду преуспевающих людей далеко не первым. Своего сына я не любил. Тогда мне это казалось неловким, неправильным, и я тщательно скрывал свои чувства. Когда я брал его на руки, а такое случалось нечасто, у меня появлялось желание… Впрочем, не буду об этом – слишком тяжело.