После убийства посла в Мадриде, в течение двух недель, от имени президента Франции всем главам иностранных государств, с которыми Республика поддерживала контакты, и главам колониальных провинций были разосланы ноты, в которых рассказывалось об обстоятельствах преступления и, в частности, говорилось следующее:

«Посол Французской Республики есть лицо неприкосновенное. Со своей стороны Республика гарантирует неприкосновенность на территории Франции дипломатических представителей других государств.

Учитывая, что посол на территории иностранного государства защищен только силой авторитета собственной страны, чудовищное преступление испанской короны есть не только вызов Франции, это попрание всех норм взаимного сосуществования в Европе различных государств. Своим безбожным и бессмысленным поступком Испания как государство лишила себя права на существование.

На основании вышеизложенного постановляю:

Принять объявление Испанией войны.

Считать ее тотальной войной на уничтожение Испании, с ликвидацией испанской монархии и полной аннексии ее территории, включая колонии.

Выдворить из страны всех подданных испанской короны.

Конфисковать все имущество испанской короны и ее подданных во Франции, если таковое имеется.

Принять меры к аресту бывшей королевы Франции Марии Терезии Габсбургской, в случае ее бегства на территорию других стран требовать выдачи любыми средствами, вплоть до объявления войны.

Захватывать или уничтожать на море или в портах любые корабли, принадлежащие испанской короне или испанским торговым компаниям.

Сего дня, 22 сентября 1669 года.

Президент Французской Республики

Грозное сообщение уже попало к Вильгельму Оранскому и монархам ближайших к Парижу стран, а также в испанскую армию. Часть экземпляров еще путешествовала к адресатам со скоростью парусников или конных посланников, когда получившие его главы государств задумались, отчего столь грозна реакция французов. Убийства послов встречались и раньше, хотя и не в такой грубой и нарочитой манере, тут Мария проявила дурной тон. Казнь посланника характерна для диковатого Востока, но не просвещенной Европы. Это признанный повод к войне, не более.

На самом деле, Госсовет Франции решил, что у Республики не остается другого выхода для устранения угрозы с юга. Кроме того, габсбургской Испании и так приходил конец, поэтому при разделе испанского наследства миссионеры получат наиболее ценные призы. Те, что не смогут освоить сами, передадут нынешним или потенциальным союзникам. В результате политических хитросплетений два азиата в бронескафах засели перед испанским военным лагерем и мысленно поделили его на квадраты.

В 4.55 Вонг Лу еще раз проверил углы вертикальной и горизонтальной наводки по тактическому компу скафа и сбросил их через коммуникатор фон Бокена командиру артдивизиона. В 5.00 утреннюю тишину расколол одиночный выстрел, и у частокола расцвел цветок из огня и мокрой земли. Вонг увидел, что второго пристрелочного выстрела не требуется, передал поправку, и в лагере испанцев воцарился ад.

Считая количество залпов, Вонг вводил новые поправки, перенося огонь на следующие квадраты, делая избиение систематическим и беспощадным. Он рассчитывал на сотню выстрелов на каждый ствол. Расходовался практически весь запас фугасов с меланином, кроме НЗ.

Артиллерия вела огонь как на учениях. У противника не было средств, чтобы накрыть ответным огнем французские батареи. Впервые в истории планеты орудия вели огонь по целям, невидимым канонирам, а Вонг и Чонг осваивали профессию корректировщика артиллерийского огня.

В лагере творилось нечто несусветное. Беспорядочно метались десятки тысяч людей и тысячи лошадей, гремели взрывы, горели повозки. Если бы кто-либо смог уяснить порядок артподготовки, то увидел бы, что снаряды наиболее кучно поливают одно место, а потом переносятся на другое.