Он прекрасно знает, что по-другому работать в этом нормативе почти невозможно. Почти.

Руслан успел поразить девять целей. Никто не «жаловался», но когда он уже нащупал десятую цель, время вышло: вспыхнул верхний свет, и автоматически отключилась светозвуковая дезориентация.

— Почти успел, — похвалил Графит, одарив Руслана своей «фирменной» улыбкой. — Нормальный результат, я рад за тебя…

«369-й» промахнулся на пятом, а у «373-й» после восьмого вышло время.

Действительно, Руслан сегодня показал неплохой результат, учитывая, что «373-й» на этом нормативе всегда был лучшим из группы.

— Не горюйте, барбосы, — Графит забрал стилет у «373-й», упрятал его в ящик стола и направился к выходу. — Три минуты разобрать обстановку… и шагом марш в «Склеп». Удачи.

Боевая тройка уныло поплелась размонтировать манекены.

Что ж, опять не получилось.

В общем-то, это можно было бы воспринимать как традиционное издевательство и явное задирание планки для создания заведомо невыполнимых условий, если бы не один нюанс.

Сам Графит этот норматив выполняет. В ОДНО КАСАНИЕ. Что характерно, в отличие от «стопроцентно укомплектованных» юных курсантов, полных сил и энергии, Графиту слегка за пятьдесят, у него протез вместо левой ступни и левая половина тела частично поражена после глубоких ожогов от белого фосфора.

Но он справляется. Как видите, есть за что уважать… и бояться.

Если подходить объективно, не размениваясь на эмоции, ничего страшного в подвале «Госдепа» нет. Здесь располагаются ряд хозяйственных помещений, кладовки, подсобки, две функционирующие «коммунальные службы», а также одно «учебное место».

«Коммунальные службы», это морг и крематорий.

Инкубатор — образование закрытого типа, все его обитатели, умершие от различных причин, сначала попадают в морг, затем в крематорий. Да, по поводу конфессиональных различий в ритуалах погребения здесь проблем нет. На Третьем Полигоне Инкубатора одна конфессия и национальность — «стилет».

«Учебное место», это и есть тот самый «Склеп», упоминание о котором вызывает душевное смятение у любого курсанта старших групп.

В подвале очень чисто и по-своему даже уютно. Качественная плитка, положенная еще в пятидесятых годах прошлого столетия, старые желтые плафоны под высоким сводчатым потолком, и потрясающая тишина, в которой можно слушать биение собственного сердца и часами напролет думать и мечтать о чем угодно.

Будучи курсантом младших групп, Руслан любил здесь дежурить. Такие дежурства выпадали нечасто, но каждый раз это было как выходной от напряженной учебы и вечной суеты Инкубатора. Работы здесь немного: отдраить дочиста старый кафель, вынести мусор и выполнять различные мелкие поручения Хроноса.

Здесь впервые, в возрасте одиннадцати лет Руслан видел, как «увольняется» курсант выпускной группы, которого привезли с практики в цинковом гробу.

Не было никаких прощальных ритуалов и торжественных речей, и вообще, это не было похоже даже на простые похороны. В «предбанник» крематория вошли инструктора, преподаватели и пятеро курсантов выпускной группы. Хронос и Руслан закатили тележку с телом и, задержавшись ровно настолько, чтобы открыть заслонку, отправили мертвого в объятия бушующего пламени.

— Отдыхай, брат, — вот единственное напутствие, которое произнес Ворон. — Вальхалла встречает тебя…

Хронос и дежурный из младшей группы играли в нарды в одной из кладовок, где хозяин подвала проводил большую часть своей жизни.

Мальчишка смотрел на старших с восторгом и почтением: как же, курсанты выпускной группы — это почти что «стилеты», очень скоро они «вырастут», покинут Инкубатор и будут служить Родине, защищая интересы Высшей Власти.