— Но как же ты смог провести ритуал, Убер? У тебя ведь не было книги.

— Эта книга, — вздохнул он. — Эта проклятая книга. Она теперь здесь. — Он ткнул костлявым сальцем в свой морщинистый лоб.

Он запомнил ее. За несколько недель исследований он запомнил Малус Кодициум. Благодаря мнемовирусу он стал информационным наркоманом. Именно это и делало его таким прекрасным ученым. И теперь это пристрастие дорого обошлось ему.

— Ты запомнил ее целиком?

— До… — Он сглотнул и закончил: — Дословно.

Последовал еще один раскатистый взрыв, и по коридору заструился поток нестерпимо горячего воздуха.

— Мы что, собираемся стоять здесь, точно нинкеры, весь день или, может, все-таки уберемся с этого корабля? — спросила Кара, покрепче обнимая меня.

— Думаю, это будет самым мудрым решением, — согласился я.

Но не тут-то было. Черубаэль вернулся за мной.

Его злобная, неистовая ярость калечила «Иссин». Демонхост все еще кипел от причиненной боли. Теперь он даже не пытался разговаривать со мной.

Он устремился вперед по коридору. Я с трудом сохранял равновесие и уже не мог достать из кармана Малус Кодициум. Элина закричала от страха. Я беспомощно и бессмысленно выругался.

Эмос прохромал вперед и встал между нами и разъяренным порождением варпа. Он поставил рунный посох на пол перед собой и нацелил его навершие на Черубаэля. Убер знал, что делать. Смилуйся над ним Бог-Император, он знал это куда лучше, чем я.

Он высвободил свою энергию. Вспыхнул нестерпимо яркий свет. Тело-носитель демона разлетелось, обрушивая на нас лохмотья обгорелой плоти, осколки обугленных костей и почерневшие остатки аугметики.

Эмос вцепился в дрожащий рунный посох. Вокруг вспыхивали потрескивающие снопы призрачного свечения. Наконец последние электрические дуги с шипением ушли в пол. Эмос замер на месте, все так же сжимая посох. От его головного убора поднимался тонкий плюмаж дыма.

— Эмос? Эмос!

— Я… прогнал его… на некоторое время… — не оборачиваясь, с невероятным трудом тихо произнес Убер. — Пока он слаб… и растерян… но все еще… не кончено… нам нужно… подходящее тело… чтобы поместить его… в нем…

Эмос повернулся. Взрыв тела астропата опалил одежду ученого, а его очки разбились.

— Что ты сделал с ним? — спросил я.

Он не ответил. Напряжение все еще было слишком большим. Эмос толком не мог сказать мне даже два слова.

— Эмос, что ты сделал с ним? — повторил я.

Он открыл глаза. Они были пусты. Абсолютно пусты.

Нам потребовалось десять минут на то, чтобы правильно подготовить демонхоста, — десять минут, которых у нас на самом деле не было. Я не мог передвигаться без посторонней помощи. Элине приходилось держать передо мной Малус Кодициум, пока я выполнял свою работу, нанося знаки, руны и охранительные символы кровью из собственных ран. Я вспоминал, как столь же поспешно выполнял те же ритуалы на берегу озера на Микволе.

— Давай же! — торопила Кара.

— Есть! Готово! Эмос, ты меня слышишь? Все готово!

Его морщинистые руки затряслись. Он опустил посох. Я видел, как его губы пытаются что-то произнести, но не могут справиться со словами.

Но я знал эту часть книги. Заклинание, литания, молитва против зла. Финальные, запечатывающие слова.

— In servitutem abduco, навеки заключаю тебя в носителе этом!

Медея чуть не спалила один из реактивных двигателей грузового пинаса Максиллы, выводя его из ангара. Все тряслось. Наш кораблик не шел ни в какое сравнение со старым боевым катером, но Бетанкор выжимала из него все до последнего.