Мы миновали две трети пути, когда в нашу сторону развернулась лампа с другой платформы и раздались выстрелы. Спустя секунду лучи остальных светильников скрестились на нашем подъемнике. Вокруг нас засверкали лазерные всполохи. Гюстин присел за поручень и открыл ответный огонь. Я продолжал подъем.

— Может, хочешь, чтобы я вмешался?… — спросил Черубаэль.

— Нет, оставайся на месте.

Очередной залп Гюстина погасил лампу на догонявшей нас платформе. Ливень искр полетел к земле, отражаясь в полированной поверхности стены.

Я почувствовал, что в днище несколько раз попали. К счастью, мы были почти на месте.

Мы поднялись к прямоугольному входу. Он был огромным, возможно, сорок метров в поперечнике. Чуть выше парила другая платформа, и, не справившись с управлением, я врезался в нее. Люди на ее борту начали стрелять. Еще несколько человек стояли в темном зеве входа. Гюстин тоже ответил стрельбой. Я увидел, как один из противников валится на палубу своей платформы, а второй вылетает за борт и камнем падает вниз.

Лазерный огонь обрушился на наш подъемник, отрывая полосы металла, кроша в щепки палубу, корежа поручни. Выключилась простреленная лампа.

Я дернул рычаг управления и с силой ударил нашей платформой о соседнюю. Ее край пропорол облицовку стены. Я повторил свой не слишком элегантный маневр. Противники закричали, но продолжали стрелять.

— Давайте поторапливаться! — заорал Гюстин.

Он кинул гранату в проход.

Последовали глухой взрыв и вспышка, а затем мимо нас пролетело два изуродованных тела.

Гюстин бросил вторую гранату на соседнюю платформу и, перепрыгнув через поручень, стал стрелять прямо в клубящийся дым из своей лазерной винтовки.

Я последовал за ним. Черубаэль парил в воздухе за моей спиной. С невероятным трудом я умудрился таки шагнуть достаточно широко, чтобы перепрыгнуть с платформы на каменные плиты входа.

Вторая граната Гюстина пробила палубу платформы. Она просела, а потом помчалась вниз, точно скоростной лифт, оставляя за собой огненный след.

По пути она смела еще два подъемника. На землю посыпались тела и горящие обломки.

Взрывная волна настигла нас. Пол подо мною накренился как раз в тот момент, когда я завис над пропастью, пытаясь заставить двигаться свои непослушные, тяжелые конечности.

Я непременно упал бы. Каркас, сковавший мое тело увесистым якорем, тянул меня вниз.

Черубаэль подхватил меня под руки и аккуратно перенес к входу в гробницу.

Я был благодарен, но не мог найти в себе сил, чтобы сказать ему «спасибо». Говорить «спасибо» Черубаэлю? Сама мысль об этом была мне отвратительна. То, что Черубаэль добровольно спас мою жизнь, казалось настолько невероятным…

Гюстин пробивал себе путь по коридору, который, как мы теперь видели, представлял собой длинный тоннель. У самого входа стояли нагромождения ящиков с оборудованием, а вдоль стен, с равными интервалами, парили светящиеся сферы. Казалось, они ведут довольно далеко.

Четверо или пятеро наемников и слуг нашего неприятеля лежали мертвыми на полу тоннеля, а еще с полдюжины, отстреливаясь, отступали.

Черубаэль уничтожил их. Мы последовали за ним. Я отчаянно желал снова научиться бегать.

С противоположной стороны тоннеля перед нами открылся вид на гробницу. К тому времени я думал, что способен осознать нечеловеческие масштабы этого сооружения. Я ошибся. Я впал в оцепенение.

Склеп представлял собой купольное помещение, где с удобством можно было бы расположить мегаполис. Внутренние стены и высокая, поддерживаемая колоннами крыша были обильно украшены переплетениями надписей и эмблем, которых, готов поклясться, еще никогда не видели глаза человека. В этой гробнице покоился Йиссарил, а изображения на стенах восхваляли его деяния и призывали к поклонению.