|
Преимущество встреч на пляже: невероятно трудно выследить тебя. Все голые, все плюс-минус одинаковые. Недостаток: не менее трудно засечь слежку. Но с этим пока придется мириться... Команду А набирал Командор, но всех этих ребят я знал, и неплохо: Крупицын Дима и Крупицын Сережа – не братья, просто из одного детдома, там им дали фамилию воспитателя; Яша Штоль; Гера Москвич; Сережа Панин; Сережа Кучеренко – черт побери, одни Сережи, других имен нет, что ли? И девочки, наша лейб-гвардия: Валечка Иванчук, маленькая, курносая, завяжи ей бантик – сойдет за семиклассницу; и Саша Полякова, роскошная блондинка с фигурой Венеры, вся бронзового цвета, окружающие парни так и пялятся. Наши знают, что пялиться бесполезно, Сашенька холодна, как лед, была у нее в детстве психотравма. Мы с Командором проглотили по стакану пива и растянулись на полотенцах. Гера крутил настройку приемника. На самом деле это был не приемник, а детектор микрофонов. Направленным, издали, нас тут не взять: пляж плоский, шумный. Не обнаружив ничего, Гера поставил звуковую защиту – так, на всякий случай.
– Ну вот, ребята, – сказал Командор, – Пан прибыл, теперь дело пойдет. – Да уж, – сказал Панин, щурясь на меня. После акции в "Самсоне" ему не за что меня любить. – Теперь пойдет... – Все откладывается на сутки, – сказал я. – К сожалению. Но заготовками давайте займемся сейчас. Девочки, вы пойдете погуляете по окрестностям и снимете двух, а в идеале трех грузин. Лучше молодых. Обязательно грузин – не промахнитесь. И постарайтесь, чтобы это была полная компания, чтобы никто за кадром не остался. – А если пятеро? – наклонила голову Валечка. – Переварим, – сказал я. – И ведите к себе. Ну, а Крупицыны обеспечат остальное. – Живыми – всех? – уточнил Дима. – Всех, – отрезал я. – А зачем Крупицыны, – лениво сказала Саша. – Мы и сами... – Конечно, – сказал я. – Затрахаете их до полной неподвижности. – Например, – согласилась она. – Нет, с Крупицыными надежнее, – сказал я. – Это как лонжа. Сашенька откинула со лба волосы и стрельнула в меня глазами – так, в четверть силы. – Ладно, – протянула она. Отвести от Саши взгляд было почти невозможно. Я и не пытался. Сашенька была яркая, привлекательная, манкая, но к телу своему относилась только как к инструменту, не получая от процесса ни малейшего удовольствия... но все время хотелось об этом забыть и попытаться совершить чудо. Девочки подхватили свои халатики и туфельки и пошли к нашей с Командором стоянке. Им смотрели вслед. – Слушай, Пан, – сказал Командор, – я все забываю спросить: а почему "Пятое марта"? – Пятого марта сорок четвертого года немецкие войска вошли в Тифлис. Это конец независимости Грузии. – Вот оно как... Долго держались: больше трех лет. – Долго, – согласился я. 7.06.1991. Около 20 час. Перекресток Большой и Малой Бронных. Кафе "Гензель и Гретель". Я тихонько объяснял Гансу, что надо сделать, а он слушал и соглашался: конечно, какие могут быть проблемы? Да, да, разумеется... Мы сидели в крошечном кабинетике, передо мной стояла чашечка кофе и блюдо с пирожными, и я никак не мог понять, почему меня от взгляда на них тошнит пока не вспомнил, что не ел с утра. |
