А я сидел и, насилуя свой несчастный мозг, пытался наложить то, что говорил Феликс, с тем, что я знал помимо него и, в частности, о Гейко Николае Павловиче. С одной стороны, он бессменный шеф контрразведки аж с шестьдесят пятого года, то есть показал себя аполитичным, лояльным специалистом. С другой – все "азиаты" почему-то считают его своим. До сих пор ориентация и политические симпатии того или иного деятеля серьезного практического значения не имели, но сейчас ситуация переменилась. Значит ли это, что Гейко проводит некую свою, независимую от Толстого, политику? И вообще – что это за последние перестановки в правительстве? Стоп. Предположим, план Толстого срабатывает, Рейх и Сибирь образуют некий тесный союз, "уральский кордон" рушится, целостность России восстановлена. Троекратное ура, но через некоторое время рвется бомба: оказывается, правительственное ведомство Сибири занимается перекачкой наркомарок в Рейх... Толстой уходит в отставку – ой ли? – его преемник... Нет, как-то это ненадежно и мелкотравчато. С другой стороны, только для компрометации НСПР – партия существует на деньги торговцев наркотиками, ату ее! слишком громоздко и чрезмерно убедительно. Да еще японские деньги и японские бомбы...

    Япония... Япония зависит от сибирской нефти, как наркоман от своего "миттела". Рейх не продаст им ни грамма, пока те не вернут бывшие французские колонии – что почти нереально, Сибирь же берет только золотом, и это для Японии страшно накладно. Союз Сибири и Рейха для нее страшнее атомной войны, а тот сценарий, который изложил мне покойный Кононыхин, рискован, но дает шанс оказаться на коне. И тогда они находят себе союзника в правительстве Толстого... но надо же сделать что-то еще, чтобы оторвать потом Россию от Рейха... атомный взрыв, а потом оболочка от мины будет найдена в другом месте? Замечательно... Кретин, подумал я. Ведь резня, учиненная рейхсвером в Москве! Что еще нужно? Так это значит... что все? Все уже произошло? И – поздно?

    Я думал и в то же время слушал, как Феликс рассказывал о том, что произошло в последние дни. Внезапно от него стали требовать еще более интенсивной маскировки, и когда он сказал, что слишком хорошо – тоже нехорошо и что такое количество "чернил" привлечет внимание, просто махнули рукой. Тогда он понял, что события входят в последнюю фазу. Потом, почти одновременно, произошло несколько очень важных событий: кража важных документов в конторе "Эйфер", поиски и поимка похитительницы, мой визит и убийство Шонеберга... Феликс сказал, что по-настоящему потряс его я: он до сих пор искренне считал, что имеет дело с недалеким и не слишком удачливым охотником за коммерческими тайнами. Но, увязав все это вместе, понял, кто есть кто. Тогда он начал делать примерно то же, что делал Яков, провел сорок часов за пультом, наткнулся на раухер Якова и сумел его обыграть... Подставив мне сначала гараж Скварыгина, а затем КАПРИКО, он выиграл темп и вообще сделал все, что надо, выложив нас на блюдечке, но вот боевая группа подкачала.