|
он стоял у распахнутой дверцы такси. — Выходи уже со своим котом. Котя очнулся, отер холодный пот со лба. Судорожно огляделся по сторонам — предчувствовал увидеть рядом прозрачного, но нет, ни малейшего намека. Да что это происходит такое?! — Не понимаю… — пробормотал он, не трогаясь с места. Куда приехали? Зачем? Какой в этом толк — когда вон какая силища. Тысячелетняя… — Чего ты не понимаешь? — терпеливо спросил Дюша. — хотя да, извини, вопрос дурацкий. Шпунтик прыгнул хозяину на колени и ткнулся мордой в руку. — Не понимаю, что делать дальше, — снизу вверх жалобно взглянул на приятеля Чижиков. — Совсем я запутался. — Вот это мне хорошо понятно, — усмехнулся в бороду Громов. — А уж я-то как запутался — страсть! — Погоди, дай сообразить… — Котя почесал в затылке, пытаясь поймать ускользающую мысль. отдернул руку от рюкзака. Мысль. Ведь только что была, маячила на расстоянии вытянутой руки — и сгинула, растаяла, оставив после себя отчетливое горькое послевкусие. — Я-то погожу, но наш героический водитель ждет, когда мы уже умотаем из его машины, — заметил Дюша. — Ты, может, дома сообразишь? Девушку Чэнь надо отпустить, опять же. Сколько ж она мою хату будет сторожить… Чижиков резко выпрямился. «Господи! Дед! Что же я раньше-то!..» — Нет-нет, — вдохновленный внезапно пришедшей мыслью, Котя отрицательно помотал головой. — Домой мы не пойдем. Не сейчас. Ты вот что, Дюша, садись-ка обратно… Твой партнер, Гу Пинь, где сейчас? — Ну… — Громов погрузился обратно на переднее сиденье, и машина ощутимо просела. — Сейчас дальше поедем, — успокаивающе махнул он рукой водителю. — Наверное, в лавке. У нас сегодня завоз, так что… Позвонить? — Позвони, — кивнул Котя. — он мне очень нужен. И поехали в лавку. * * * Гу Пинь оказался на месте. В лавке прибавилось картонных ящиков — больших, с написанными от руки иероглифами на боках: видимо, тот самый завоз. Китаец проглядывал какие-то бумаги — за узким столом у дальней стенки, но при виде входящих Чижикова и Громова отложил их, встал и, широко улыбаясь, пошел навстречу. — Добрый вечер, добрый вечер! — поприветствовал он приятелей, извлек из-за ящиков два потрепанных стула и установил около своего стола. — Извините за беспорядок и тесноту. Я не успел разобрать товар. Андэли должен был сегодня прийти еще днем, но задержался, — и Гу Пинь с легким упреком взглянул на Дюшу. Глаза его округлились. — Андэли! Что с тобой? Это кровь? У тебя на лице? — Да, Гу, — подтвердил Громов. — Это кровь. — Что случилось? — всполошился китаец. — Надо врача? Полицию? Кэсыцзя… Вас побили? — Ничего не надо, уважаемый Гу, — улыбнулся Чижиков. — Спасибо за заботу. Произошло… маленькое недоразумение. Всего лишь несколько царапин. ерунда. — Ну как же… — всплеснул руками Гу Пинь. — Это может быть опасно. Заражение. Воспаление. Инфекция. — Нет-нет, Гу, не бери в голову, — прогудел Дюша. — Все нормально. — Да? — недоверчиво спросил китаец. — Кэсыцзя… Это связано с тем, о чем я думаю? — обернулся он к Чижикову. — У тебя хотели что-то отнять? — Вроде того, — кивнул Котя. — Но не отняли. Мне друг помог, — хлопнул он по плечу Громова. — И кот, — улыбнулся он Шпунтику. — Друзья — это важно, очень важно, — закивал Гу Пинь с пониманием. — Может, вы хотите чаю? — поднял он глаза на Чижикова. — Или ваш кот хочет поесть? — Ничего он не хочет, — глянул на принюхивавшегося к коробкам Шпунтика Чижиков. |
