Джей проследил за движением руки Оливера и заметил Баллока, сидевшего перед компьютером и изучавшего экран.

— Эй, да это же сам Бог!

Джей резко повернул голову направо. Голос принадлежал молодому трейдеру, сидевшему футах в двадцати от них.

— Сам великий Оливер! — крикнул другой.

— Что это они? — поинтересовался Джей.

Оливер дружелюбно кивнул этим двоим.

— С тех пор, как я поступил сюда пять лет назад, отдел арбитража невероятно хорошо поработал, — негромко пояснил он. — Как я уже говорил, нас мало, но мы зарабатываем больше любого другого отдела. Отдел определения доходов, где работают эти двое, не слишком отличился в прошлом году. Собственно, по их вине компания потеряла деньги, но они все равно получили приличные премии, так как мой отдел — отдел, частью которого ты вот-вот станешь, — подчеркнул Оливер, — сорвал с котла крышку. В который раз! — похвастался он.

— Король идет! — крикнул кто-то.

Джей покачал головой. Он чувствовал себя так, будто сопровождал царственную особу.

— Наверху у нас группы слияния и приобретения, корпоративного финансирования и финансирования проектов, — продолжал Оливер, не обратив внимания на выкрик. — Билл не хочет, чтобы эти группы находились в операционном зале из-за возможности возникновения конфликта интересов. А вот когда отдел арбитража находится в том же зале, что и трейдеры отдела оценки, конфликта интересов нет, — с сознанием своей правоты произнес он. — Они слышат о предложениях по перекупке почти прежде всех, кроме руководства, и кому-то из них нетрудно подойти к нам и дать информацию, на основе которой мы можем действовать. Но в конце-то концов, это компания Билла. И он может делать с ней все, что хочет.

Джей оглядел зал. Большинство из нескольких сот человек, говоривших по телефонам, смотревших на экраны компьютеров или разговаривавших друг с другом, составляли мужчины; было тут и несколько молодых привлекательных женщин. Он заметил, с каким почтением почти все они кивали Оливеру, а Оливер лишь немногим отвечал.

— Контракт с нами ты подпишешь завтра, — сказал Оливер. — Ты, по всей вероятности, ничего не подписывал в Нэйшнл Сити?

— Нет.

— Не волнуйся: это обычное дело. В контракте будут подробно изложены финансовые и юридические условия твоего найма. — Оливер ударил ладонью о ладонь и рассмеялся. — Я оговорю, что ты не можешь подать на нас в суд ни по какому поводу. Что любое несогласие с «Маккарти и Ллойдом» будет урегулировано арбитром нашей профессии. Скорее всего кем-то, крупно обязанным Биллу. Многие солидные инвестиционные банки отошли от такого курса и разрешают своим служащим подавать на них в суд, но не мы. Мы не обязаны на это соглашаться. — И Оливер ударил ладонью по стене. — Какой кусок дерьма, а? Но собственно, что это меняет? Каждый знает, что он здесь за тем, чтобы делать деньги, а если он их не делает, то его увольняют. Хочешь иметь легкую жизнь, Джей Уэст, продавай диваны и кресла. И ради Христа, не говори кадровику, что ты хочешь, чтобы юрист просмотрел контракт. Это все равно, что выбросить большой красный флаг.

— Не скажу.

Оливер свернул в коридор, ответвлявшийся в сторону от операционного зала, и гул стал тише.

— Какой сегодня день?

— Вторник, — ответил Джей, радуясь тому, что может оказать хоть какую-то услугу человеку, который гарантировал ему, что через немногим более семи месяцев он получит, по крайней мере, миллион долларов.