Повернулся и вышел из кабинета.

«Все-таки удивительно расторопный человек, — растроганно подумал первый министр. — Как это он успел так быстро устроить деньги?» Конечно, первый министр смутно понимал, что существует некая связь между способностью Шаваша быстро доставать галактические кредиты и покупками вещиц вроде частной космической яхты. Но первому министру было приятно думать, что любые деньги, которые Шаваш заработал на этой сделке, бледнеют по сравнению с тем барышом, который получит его внучатый племянник, закупая для своей компании галактическое оборудование у подставных фирм по вдвое завышенной цене.

* * *

В тот день, когда в столице был столь счастливо решен вопрос о финансировании четвертого по величине в Галактике алюминиевого комплекса, Мак-Кормик, Уэлси и Бемиш поехали на другую стройку, тоже государственную и тоже гигантскую.

На полдороге они чуть не утонули в огромной рытвине, за которой, метрах в семи, дорога начиналась опять. Обитавший неподалеку старик созвал народ, и народ перетащил вездеход на волокуше, стребовав за это такие гроши, что у Бемиша даже исчезли подозрения, что рытвину он устроил сам, чтобы взимать плату за перевоз. Впоследствии Бемиш узнал, что в этом месте сходились два района и начальники никак не могли договориться, кому заделывать промоину.

На развалинах Бемиш затосковал так, как никогда в жизни, от невиданной порчи природы и стройматериалов. Черные ворота на летное поле торчали на фоне синего неба, одинокие, как триумфальная арка, и были украшены разнообразными воззваниями к богам и бесам. В стартовых шахтах цвели желтые и круглые, как глаз совы, озерца. Гигантская эстакада развалилась, столбы и перекрытия обросли зеленью и цветами, по полотну, предназначенному для многотонных грузовиков, туда и сюда сновали муравьи.

Ровно половину космодрома покрывал ровный и необыкновенно колючий кустарник с синенькими цветочками и полуторасантиметровыми шипами, что придавало космопорту вид леса, окружающего замок спящей красавицы. Увы, при появлении Бемиша колючки не пропали.

Административное крыло здания космопорта обрывалось на уровне первого этажа, шахта лифта упиралась прямо в небо. О том, чтобы в нем кто-то жил, и речи быть не могло, однако Бемиш хорошо помнил имевшуюся в отчетности компании графу об офисных расходах как раз по высившемуся перед ним зданию. Что-то жуткое было в этом месте, переставшем быть частью природы и так и не ставшем частью промышленного мира. «Однако строить здесь будет вдвое дешевле», — отметил Бемиш.

Солнце уже спешило к полудню, когда Бемиш и Мак-Кормик вышли из здания к молодой бамбуковой рощице, шумящей на фоне сверкающего нержавейкой ангара. И Бемиш увидел, что они не одни: сзади за бамбуковой рощей стоял на растопыренных лапках вертолет, и ветер, поднятый его крыльями, спутал нежную салатовую травку, облепившую посадочную площадку. Бемиш спустился к вертолету. Под его брюшком, расстелив салфетку, кушал бутерброд с ветчиной человек в вытертых джинсах. Бемиш осклабился, узнав Джайлса из «Ай-Си». Рядом, похлопывая по холке рыжую лошадь в белых чулочках, стоял другой человек — Киссур.

— Добрый день, — сказал Бемиш, подходя. — Вы вместе прилетели?

— Нет, — сказал Киссур, — я на коне.

И показал вбок, где у опушки крутились еще два всадника: Ханадар Сушеный Финик и кто-то из слуг.

— От столицы на коне? — обалдел Уэлси.

— У меня Друзья неподалеку, а у друзей частный аэродром, — разъяснил Киссур.

— Да, умеют у вас строить, — сказал Уэлси, тоже подошедший к вертолету. — Вгрохали пять миллиардов и даже сена никто не косит. Почему, кстати?

— Привидений боятся, — предположил Бемиш.