Демоническая сталь наоборот, поджигает врагов, так что мне достаточно задеть противника и подождать, пока шерсть разгорится. Да, ждать пришлось бы долго, но врагов хватает, так что есть чем заняться.

С третьей обезьяной прошло проще всего. Тут я уже был готов к атаке, отшаг в сторону, разворот и голова отделяется от тела.

Порадовался бы, да времени нет. Пираты за спиной уже добили пылающую парочку, но толку от израненных кровоточащих парней будет немного в этой ситуации. Я рвусь напролом к главной цели — горящей горилле, ревущей от боли и ярости.

Счет идет на секунды, судя по остаткам эфира в источнике. Вряд ли я смогу удерживать подобную боевую форму еще хотя бы минуту.

Впрочем, лидер стаи тоже понимал, кто тут главная заноза в мягких тканях, так что понесся прямо на меня, раскидывая своих товарищей, словно те вообще ничего не весили. Дури у этой твари хватает, один удар громадных лап и меня размажет по камням.

В моменты, когда обезьяна чуть пригибалась, я видел толстые костяные штыри, торчащие во все стороны из спины. На многих болтаются чьи-то черепа, насаженные на глазницы. Вряд ли человеческие, но такие детали не важны, а следовательно я не смог их разобрать.

План рождался на бегу. Полоснув на ходу очередную обезьяну, прикинул дальнейший путь и развеял клинки. Вряд ли они кардинально изменят ситуацию. Пара царапин пылающей горилле вряд ли сильно испортят самочувствие, а освободившийся поток даст мне гораздо больше свободы для маневра.

Вожак подпрыгнул, целясь раздавить меня все массой. От его приземления во все стороны полетели обломки камней, но меня там уже не было. Тело сорвалось в горизонтальном падении, а затем по дуге полетело вокруг гориллы.

Приходилось маневрировать среди скачущих обезьян, отчего желудок свернулся узлом, пытаясь избавиться от скудного походного пайка.

Ускорение я придал себе в последний момент. Горилла пыталась развернуться в мою сторону, но силы у нее не бесконечные, так что ее движения стали значительно медленнее. Я влетел в нее на всей скорости, ударив ладонями в грудь. Вряд ли она это хотя бы почувствовала, но смысл не в другом.

Это была атака в один конец. Если не получится, меня даже броня не спасет. Закрыв глаза я пустил эфир через ладони, не заботясь о точечном течении. Просто сделал выброс в пространство и поднял веки, разгоняя сон.

Противник пошатнулся, его фигура поплыла, моментально уменьшаясь в размерах, но продолжая гореть. Горилла отшатнулась, позволив мне упасть на землю. А когда я выпрямился, мы уже смотрели друг другу в глаза, стоя на одном уровне.

Да, горилла все еще была двухметровой, но без накинутого сна, это было всего лишь горящее заживо животное, в чьих глазах читался лишь страх.

— Без обид, — вздохнул в ответ на безмолвный укор. — Я такого не желал, калейдоскоп мне свидетель.

Когда вожак упал, я наконец развеял накинутую броню и скинул сон Неуязвимого, сменив его своим. Эфира в источнике почти не осталось, обрывки одежды лишь местами прикрывали обоженную кожу. Ничего страшного, в этом мире семьдесят процентов ожогов не приговор. Тем более до стадии волдырей дело не дошло.

По крайней мере не для ловца. Просто больно. Очень, очень больно. Но к этому я привык еще в своем мире. Вздохнув, огляделся вокруг. Демоническое пламя не очень хорошо брало камни, но и опадать явно не собиралось.

Воздуха в пещере становилось все меньше, дышать тяжело, жар со всех сторон, но живых обезьян еще с десяток. Пиратов нигде не видно. Подумав, я не стал доставать черный меч, вместо этого вытащив из крепежей за спиной посох, окованный металлом.

Не самое привычное оружие, но я год тренировался с ним в храме, против демона, первого князя, ужаса поколений и бла-бла-бла.