— Без понятия, стоп, что?

— Что?

— Что ты сказал? Ты знаешь, как он выглядит?

— А ты не знаешь? Ты ищешь сновидение просто по одному имени?

— Ну, да. И не с такой информацией приходилось работать.

— А как ты его вообще ищешь?

Хоуп замер, задумался, вздохнул и натянул капюшон поглубже. И только через минуту заговорил.

— Ты что-то знаешь, да? Конечно ты что-то знаешь, ты же сам тогда позвал меня в отряд.

— Не понимаю, к чему ты клонишь, но я тоже ищу Ская. Он как-то связан с моим сном.

— Расскажешь?

— Расскажу. Но сначала ты.

— Проще показать.

Он огляделся по сторонам, убедился, что кроме нас здесь никого нет, и снова снял один из блокираторов с руки. Затем положил ладонь мне на плечо, и я увидел.

— Это дар лунатиков. Или особенность, не знаю. У всего вокруг есть сны, даже у камня. Но особенно у мест. Они не видят калейдоскоп, потому смотрят свои воспоминания.

И я увидел. Как в тот раз с тенями и шумом на периферии, но теперь все было четким и прямо перед глазами. Люди ходили из стороны в сторону, по одному, парочками, толпами. Они говорили, шутили, растворялись и проявлялись.

Парк ожил, день сменялся ночью, луны вновь уступали солнцу и так продолжалось бесконечно. Словно смотришь запись с камеры на перемотке, только какую-то выборочную. Словно бы смотришь десятки записей, наложенных друг на друга одновременно.

— В старом замке рождается призрак, звенящий цепями, — продолжал говорить Хоуп. — Это сон замка о прежнем владельце. Сильный, яркий, наполненный эмоциями. В избе у крестьян завелся домовой, что прячет вещи и выпивает поставленное молоко. Это сон о предках, что жили там, и дом помогает новому поколению, как умеет. В каждом городе есть мастер снов, живущий в башне. Эти башни настолько старые и пропитаны снами, что становятся почти живыми. Все это — сны окружающего мира.

— И ты все это видишь? Так и свихнуться можно.

— Я привык. Блокираторы помогают не видеть. А когда надо, снимаю один и в таком ритме могу контролировать происходящее.

— Вот почему ты в сыщики подался, — усмехнулся я.

— Ну да, заработок есть, работа не пыльная для меня.

— Но тебе приходится рисковать каждый раз, применяя дар.

— Нет. На меня не обращают внимания, потому что за стенами академии мало кто знает, кто я на самом деле. Я беру простые заказы, найти пропавшую вещь, убежавшего ребенка, ворованные драгоценности. Ничего такого, в чем замешаны ловцы или трупы.

— И что заставило тебя сунуться тогда сюда?

Хоуп замолчал и убрал ладонь с моего плеча. Образы тут же померкли, распались, оставшись где-то на самом краю зрения. Голоса сменились на шепот и эхо.

— Ты обещал рассказать, — произнес Хоуп.

— Проще показать будет. Но не сегодня. Ты не там ищешь, надо идти на площадь дверей.

— Думаешь, я не знаю? Конечно, если сновидение было в академии, то оно пришло с площади дверей. Но туда уже не попасть.

— Попасть, но не сегодня. Попасть можно куда угодно, было бы желание. Так, надо подумать.

Концентрация, дыхание, спокойствие, вернуться в состояние «мне за сорок, все болит, всех ненавижу, резких движений не делаю, сраные кролики».

— Скай — сновидение кота или льва, только грива меньше. Что тебе еще известно о нем?

— Вообще ничего, только его имя.

— А зачем ты его ищешь?

— Заказ. Очень важный. Самый важный.

— Ну конечно, раз ты аж сюда приперся.