— Большое спасибо, — ответил Роджер.

— Мне думается, надо попытаться сделать все, — продолжал Каклифф, — но должен сознаться, что у меня нет радужных надежд. Сколько раз я сам пробовал выведать что-то у нее…

— Я дам вам знать, если у меня что-нибудь получится, — пообещал Роджер и повесил трубку.

Клиника Полли занимала огромную территорию. Здание близ Хэмпстэндской Пустоши было обнесено высокой кирпичной стеной. Клиника в гуще деревьев выглядела весьма привлекательно, двор и сад содержались в образцовом порядке. На длинной подъездной дорожке стояли две большие автомашины и единственное, что в какой-то мере производило зловещее впечатление, были железные решетки на некоторых окнах.

Почти все окна были с матовыми стеклами, так что обитатели клиники не могли выглядывать наружу, а приходящие — заглядывать внутрь.

Роджер сообщил свое имя и протянул карточку пожилой регистраторше, после чего его заставили обождать всего лишь несколько минут. Потом его провели по длинному коридору и проходу, устланному ковром, в комнату, где маленький пухлый господинчик с лоснящейся физиономией и шапкой черных густых волос и небольшой бородкой сидел за весьма импозантным сверкающим письменным столом.

Первым впечатлением у Роджера было, что он имеет дело с отъявленным мошенником. Оказалось, что это Реджинальд Ги, занимавший множество лет пост заместителя главного врача.

У него оказался неожиданно пронзительный тонкий голос.

— Чем могу служить, старший инспектор? Разумеется, рад буду сделать все, что в моих силах, решительно все…

— Благодарю вас, — Роджер держался весьма формально. — Я бы хотел побеседовать с миссис Каклифф. Попытаюсь у нее добиться, каким образом она добывает героин.

— Конечно, конечно, поговорите, — засуетился Ги. — Поверьте мне, если вам удастся убедить ее рассказать правду, то после будет гораздо легче сделать так, чтобы она его больше не получала. Тогда и у нее самой, и у ее супруга будут все основания благословлять вас до конца своих дней. Мы испробовали все доступные нам способы, но нам так и не удалось ничего узнать.

Только человек, совершенно незнакомый с психологией наркоманов, мог бы поверить подобному вздору. Ну, а уж мистер Ги должен был в ней превосходно разбираться. Значит, он лгал.

Неужели он не понимал, что Роджеру это ясно?

— Я бы с удовольствием пошел с вами, — сказал он, — хочу быть вам максимально полезным.

Он провел Роджера наверх по лестнице в красиво обставленную комнату, которая могла принадлежать любому первоклассному отелю. Подле окна, уставившись глазами в сад, сидела жена Каклиффа.

При первом взгляде на нее Роджер почувствовал уверенность, что ее предупредили о его приходе. Она взглянула на него настороженными глазами, немолодая женщина с седеющими висками, увядшей кожей и лишь следами былой красоты.

Она пыталась не выказывать большого интереса, когда ей представляли Роджера, однако, была несомненно напугана и взвинчена. Впрочем, это почти не имело значения, потому что сам Роджер был не менее взволнован. Ибо это была та самая женщина, две фотографии которой с красноречивыми надписями «до» и «после» только что получил Джексон. «После» являлось точной копией той миссис Каклифф, которая сейчас находилась перед ним.

Это еще было не все. В свое время он посылал за образцом «Ноктюрна» Анджелии и теперь узнал его запах. Миссис Каклифф употребляла духи и пудру, следы которой были обнаружены в карманах Чарльза Джексона, «вещественные доказательства» его неверности, подброшенные туда, чтобы заставить Розмари поверить в существование другой женщины.

Розмари Джексон…

Она мечтала в полудреме в комнате, которая находилась почти над самой гостиной, в которой в данный момент сидел Роджер.