Клод Прендергаст оставался единственным в роду. Ему досталось что-то свыше 400 тысяч фунтов капитала, Делавар-хаус, один дом в Суррее и второй в Лондоне на Ирэддон сквере, 48. Не говоря уже о доходах от бизнеса размером тысяч в 30 ежегодно.

Через полгода Клод перепрыгнул с пособия в 2 тысячи в год (его отец считал, что сын не достоин и этого) до капитала в 400 тысяч фунтов плюс акции и прибыли от компании «Прендергаст Блайт», гораздо более известной под названием «Мечта»: сигареты «Мечта» и табак «Мечта».

«Мечта», табак вашей мечты!» — кричали рекламы.

После Клода наследников не было, в первоначальном завещании, оставшемся после Септимуса, было сказано, что все состояние Прендергастов будет передано на благотворительные цели, если оно уйдет из семьи. Причем не одному какому-нибудь крупному благотворительному учредителю, а семидесяти четырем, так что максимальная сумма пожертвования не превышала 3% первоначального капитала.

Таким образом, здесь никак нельзя было усмотреть мотив для убийства, даже если какому-нибудь вдумчивому и подозрительному члену Адвокатской коллегии пришло бы в голову, что кто-то из членов попечительского совета мог бы решиться на преступление ради выгоды своей организации.

Выходило, что ни у кого, кроме Клода и Мейзи, не имелось мотивов. Акции «Мечты» тоже были ни при чем: они поступили в открытую продажу.

— Помимо Клода и Мейзи, есть еще одна возможность, — сказал Роджеру сегодня вечером Марк Лессинг. — Кому-то требуется подорвать дела компании. Но за красной физиономией Мейзи скрывается трезвая голова, она бы догадалась, в чем дело.

Роджер не сомневался, что в ближайшие месяцы она переведет все деньги на себя, а потом даст отставку тщедушному Клоду. «И нам ничего не удастся предпринять, — пожаловался Марк, — потому что никто не знает, с каким адвокатом она все это обтяпает».

— Даже если бы мы и знали адвоката, — возразил Роджер, — мы все равно не смогли бы ничему воспрепятствовать. Я выяснил одну вещь, которая тебе придется по вкусу. Мейзи и Клод несколько раз побывали у Габби Поттера.

— У этого старого мошенника?

Возбуждение Марка достигло предела:

— Вот и твой счастливый шанс! Откопай предлог для ордера на обыск и выясни, какие дела у Поттера с Прендергастами.

— Как ты считаешь, чего я добиваюсь? Увольнения?

— Если бы я работал в Ярде, Поттер у меня угодил бы за решетку через пять минут! Он — величайший мазурик в Англии. Его следовало засадить в Дартмур много лет назад.

— Есть и другие тюрьмы, помимо Дартмура, — напомнил Роджер.

Сейчас, когда Джанет ждала его наверху, он пытался выбросить Прендергастов из головы. Конечно, мысль о том, что Поттер занимался делами этой парочки, тревожила его. Однако предположение, что Мейзи Прендергаст, бывшая Вебб, вышла замуж за Клода в расчете когда-нибудь унаследовать акции «Мечты», было всего лишь необоснованной догадкой. Что бы ни говорил Марк, у Мейзи для этого было достаточно мозгов. Но, допустим, кто-то жаждет контролировать «Мечту» через Клода и решил использовать Мейзи в качестве своего орудия? Габби Поттер был как раз тем человеком, которому сам бог велел заняться сомнительными делишками компании. Многие из ее деятелей, любители обходить законы, были его клиентами.

На столе за Роджером стоял телефон. Он потянулся к нему и набрал номер Марка в Челси. Весты жили в Фулхеме, минутах в 20 ходьбы от холостяцкой квартиры Марка Лессинга.

Длинные гудки продолжались не менее минуты. В недоумении Роджер опустил трубку на рычаг и вторично набрал требуемый номер, но с тем же результатом.

Что за чертовщина? Он-то ведь знал, что телефон стоит на тумбочке возле кровати Марка.