– Но вы–то не боитесь,— заметил Зверев.

– Я, вишь, на охоту ходил, да маленько заблудился, а то ни в жизнь бы сюда не зашел.

На охотника человек не походил хотя бы потому, что у него с собой не было ружья. Да и с чего бы охотник стал прятаться в пустой избе, завидев проезжих?

«Действительно, темное дело…— подумал Зверев.— Но, пожалуй, пора ехать дальше».

– Скажите,— спросил он,— вы не знаете Турлая Захара Тарасовича?

Незнакомец ответил не сразу — пыхнул несколько раз цигаркой, вполголоса откашлялся.

– Отчего же не знать,— сказал он и снова кашлянул.— Это я и буду Турлай.

– Как? Вы и есть?.. — Зверев запнулся, помолчал, собираясь с мыслями, потом спрыгнул с коня и протянул руку.— Давайте тогда знакомиться: Алексей Зверев, окружной инженер Западно–Забайкальской горной области.

– Батюшки, неужто!— приглушенно ахнул Турлай.— Вот так встреча! Так вы по нашему докладу приехали? Ждали мы вас, ждали… Как вас по отчеству–то?

– Платонович, Алексей Платонович.

– Вот, Алексей Платонович, посылали мы как–то доклад в Центросибирь…

– Знаю, читал я его…

– Вот и добре. Поверите ли, сил уж у нас нет смотреть на все безобразия. Таежный Совет мы тут создали нынче в марте. Хорошо… А в Баргузине нас не признают, декретов и распоряжений Советской власти нам оттуда не шлют. Жухлицкий как был хозяином тайги, так по сю пору и сидит, спекулирует золотом и пушниной. Порядок в тайге, скажу прямо, архаический. Комиссар горной милиции Кудрин с ним заодно. Порядок это?

Захар Тарасович умолк и, оглядевшись опасливо, придвинулся почти вплотную. Понизив голос до шепота, спросил:

– Еще мы оружие просили у Центросибири… Не знаете, как они там решили?

– Центросибирь вам помочь не смогла. Вы, наверное, знаете: после мятежа чехословаков положение в Сибири складывается трудное.

– Понимаем…— вздохнул Турлай.— Жаль, конечно… Очень нам пригодились бы винтовки.

– Но у меня есть поручение Василия Матвеевича… Вы знаете его?

– Это Серов, что ли, председатель Верхнеудинского Совета? Как не знать, слышали о нем.

– Серов просил передать вам десять винтовок и патроны к ним.

– Правда?! — вмиг ожившим голосом воскликнул Турлай.— Вот обрадовали так обрадовали! Вот за это спасибо!

Из–за развалин донесся отчаянный визг, послышалась шумная возня. Луна, вышедшая из–за облаков, осветила какой–то рычащий клубок, мелькнувший за дальними срубами.

– Собаки…— сказал, вздохнув, Турлай и покосился в ту сторону.— Почти пять сотен человек ушли в начале лета из тайги, собак своих, конечно, бросили. Вот они и одичали. Даже жалко их другой раз… А запах, чуете, какой?

– Да уж как не чувствовать…

– Вон за теми черными развалюхами стоят два орочонских гроба. Доводилось видеть когда–нибудь? Это колода такая, выдолбленная внутри, туда, значит, кладут покойника, а потом гроб ставят на ножки высотой аршина в полтора–два. Когда, бывает, набредешь на них, оно, конечно, непривычно поначалу. Но то в тайге. А за каким бесом здесь они появились? И ведь недавно — что интересно. А главное — не пустые они…

– Вот как? Не совсем удачное место для похорон.

– Тут не похороны, тут — другое,— убежденно сказал Турлай.