Старший лейтенант оставил их на попечение бойцов и подошел к Леониду Ящуку вплотную.

- Смотреть в глаза! - приказал он наемнику. - Пантера, будь рядом. Если он замешкается, отрубишь ему вторую руку. Потом голову.

Командир разведчиков, не отрывая от Ящука взгляда и не мигая, очень долго вынимал сигареты, чиркал спичками и раскуривал "Приму".

- Особенности центра, кто преподаватели? Отвечай, живо!

Заплетин слушал Ящука, и в какой-то момент на его отнюдь не мягком лице проскользнула явная заинтересованность.

- Как фамилия того полковника? - спросил он, когда Ящук умолк.

- Я не знаю.

- Пантера! - позвал, не оборачиваясь, Заплетин.

Пантюхин поиграл ножом и сощурил глаза.

- Отойди-ка в сторонку, Запевала, - попросил он командира.

Они называли друг друга по кличкам и только по кличкам, порой забывая свои имена. Это правило распространялось не только на время рейдов - в расположении палаток роты тоже не звучало никаких имен. В эфир выходили каждый под своим порядковым номером. Первый расчет начинался с цифры 1. Командир расчета Заплетин имел позывные Один-Одиннадцать, лейтенант Пантюхин - Один-Четыре. Сейчас боец с позывными Один-Четыре готов был выполнить приказ командира, сжимая удобную рукоятку ножа.

- Я не знаю! - Предчувствие близкого конца выбило из глаз украинца слезы. Он рухнул на колени и глядел то на высокого командира расчета, который должен был проводить людей Давлатова до границы с Азербайджаном, то на маленького разведчика с кошачьим взглядом. - Я не знаю его фамилию. Я даже его лица ни разу не видел. Он высокий, грузный...

- Встать! - распорядился старший лейтенант, послушав Ящука еще минуту-две. - Скутер, подними его.

Горчихин легко, без особых усилий оторвал бандита от земли и поглядывал на Пантюхина.

Поймав утвердительный кивок командира, Пантера сделал шаг вперед.

- Отпусти его, Скутер.

Алексей резко отпрянул, когда с коротким замахом Пантера по самую рукоятку вогнал нож под ухо наемнику. Выдернув лезвие, Пантюхин по привычке вытер его об униформу боевика. Тот стоял навытяжку, словно сверху его проткнули ломом. Из-под уха хлестала кровь, она шла и из раскрытого рта, а украинец все стоял, широко открытыми глазами глядя прямо перед собой. Наконец колени его подогнулись, и бандит рухнул вначале на колени, а потом завалился на бок. И еще долго смотрел в землю, при этом часто моргая.

Пока он, умирая, хлопал глазами, разведчики выстроили остальных наемников в шеренгу и встали им за спины.

- Бегом! - Заплетин и Скумбатов подстегнули бандитов автоматными очередями. Другие разведчики приготовили гранаты. Как только шеренга наемников достигла уходящей круто вверх скалы, РГД-5 полетели им вдогонку.

Взрывами арабов разбросало в стороны. От одной гранаты вверх не взлетишь, а от десятка их подкидывало, переворачивая в воздухе изуродованные тела. Взрывная волна мгновенно перекрасила их смуглые лица в кроваво-черный цвет, осколки вспарывали одежду и вырывали куски мяса.

Разведчики подошли ближе и осмотрели убитых. После чего Заплетин вызвал по радио командира роты:

- База, Один-Одиннадцать на связи. Нахожусь: высота - один полета три восемь ноль. Обнаружил отряд наемников, сотня штыков...

Пока старший лейтенант выходил на связь с базой, остальные побросали отобранное у боевиков оружие рядом с их телами. Туда же подтащили трупы украинского наемника и двух арабов...

***

Разведчики отходили в северо-западном направлении. Удалившись от ущелья на три километра, они сделали очередной привал.

Лейтенант Найденов занял поддеревом излюбленную позу - подтянув под себя ноги и обхватив колени руками. Пантюхин взялся за нож, который снова начал рассекать воздух над головой Подкидыша. И никто - ни сам командир, ни его заместитель - не делали Пантере замечаний. Пантюхин нервничал, как и все остальные.