— Кто пошел с тобой?

Этого я сказать не могла.

— Я понимаю, что ты хочешь помочь, — сквозь сжатые зубы выдавил он. — То, что творится с Дином из-за этого дела — несправедливо. Притащить его сюда ради разговора с отцом — это было несправедливо с моей стороны. Но у меня не было выбора. И у Дина нет выбора, но у тебя он есть. Ты можешь довериться мне. Можешь не дать агенту Стерлинг ещё одного шанса докопаться до нашей программы. Можешь перестать вести себя, как безответственный, недальновидный подросток, не умеющий следовать правилам ради собственной безопасности!

Вот теперь он кричал на меня.

Дин распахнул дверь машины. Он не вышел из неё. Он даже не взглянул на меня. Бриггс вздохнул. Я почти видела, как он мысленно считает до десяти.

— Я не собираюсь спрашивать о том, где ты была, — сказал он мне, полнящимися предостережением словами. — Я не собираюсь говорить тебе, что это было глупо и безответственно, хоть не сомневаюсь, что именно так всё и было. Я спрошу у тебя — всего один раз, Кассандра — кто рассказал тебе об отношениях профессора и девушки?

Я тяжело вздохнула.

— Моего информатора зовут Дерек. Он работал с Эмерсон над групповым проектом в классе профессора Фогла. В группе было ещё двое студентов — девушка по имени Брайс и парень по имени Кларк.

Бриггс перевел взгляд на Дина.

— Что? — спросила я. В этом его взгляде крылось какое-то значение, но я не понимала, какое именно.

Бриггс зашагал к машине, а Дин ответил на мой вопрос.

— Мой отец сказал, что если мы ищем подражателя, то с профессором мы только тратим время.

Дин небрежно провел рукой по волосам, сжимая пальцы в кулак, и потянул за корни волос.

— Он сказал, что единственные действительно удивительные письма он получал от студента из этого класса. 

Глава 22

К тому времени, как Бриггс наконец свернул к дому, тишина в машине разрывала меня на части. Дин не сказал и слова, с тех пор, как рассказал мне о письмах.

Мы хотели защитить тебя, — подумала я, надеясь, что он станет профилировать меня и поймет это.

Казалось бы, кто-то щелкнул выключателем, и Дин внезапно перешел в режим строгой изоляции. Он даже не смотрел на меня. И, что самое худшее, я знала, что сейчас он думал о дне, который мы провели вместе и о том, как он ошибался, решив всего на миг, что может подпустить кого-то к себе.

— Дин…

— Не надо, — его голос звучал не сердито. Он вообще никак не звучал.

Стоило Бриггсу припарковаться, я первой вышла из машины. Я зашагала к дому, но притормозила, увидев на подъездной алее груду развалин. Назвать эту груду метала машиной было бы ошибкой. У неё было всего три колеса, на ней не осталось краски, а на бампере красовалась ржавчина. Капот — если это можно было назвать капотом — был измят. Я узнала джинсы человека, склонившегося над двигателем. Поношенные, измазанные маслом джинсы.

Майкл?

Когда я только познакомилась с Майклом, он каждый день одевался по-разному, заставляя меня гадать, какой он на самом деле. Но этот Майкл — в джинсах и поношенной старой футболке, по локти залезший в старую машину — таким я его ещё не видела.

Он выпрямился, проводя рукой по лбу. Он мой взгляд, и всего на миг на его лице скользнуло напряжение.

Только не ты, — подумала я. Я не переживу, если Майкл тоже начнет на меня злиться.

— Я решил заняться реставрацией машин, — крикнул он, отвечая на незаданный мною вопрос, и даря мне надежду на то, что выражение, только что мелькнувшее на его лице, мне померещилось. — На тот случай, если что-то случится с моим Порше.

Я не упустила отсылки к моей предположительной угрозе.

Ты видел нас с Дином на кухне, — подумала я, оценивая происходящее с его точки зрения.