— А я верю. Позвони-ка лучше Маку. Скажи, чтобы поскорее шел сюда. Не хотелось бы, чтобы он угодил под этот фейерверк.

Гаррисон кивнул и потянулся к телефону, а док тем временем пошел в лабораторию.

— Ну, как ты себя чувствуешь, Арчи?

— И чего ты всегда задаешь этот вопрос, доктор? — проворчал Арчи. — Ну, допустим, прекрасно. Впрочем, как и всегда. Что со мной может случиться?

— Просто думал, может, объявив войну, ты чувствуешь себя как-то по-другому.

— Для меня это не война, — ответил Арчи. — И даже не приключение. В любом случае оно не имеет ничего общего с тем, что вы, люди, вкладываете в это понятие. Однако мои действия есть часть тщательно разработанного плана.

— Но тебе-то это зачем, Арчи? Для чего ты все это затеваешь? Ведь человек для тебя не опасен. Почему бы тебе просто не забыть о нашем существовании?

— Мне кажется, ты мог бы меня понять.

— Уж по крайней мере попытаюсь, — пообещал док.

— Ты много знаешь обо мне, — начал Арчи, — Ты, наверное, можешь представить, как я жил раньше, до того как пришли земляне. Целую вечность я был сущностью без физической жизни. Все мое бытие заключалось в играх разума. И разум мой развивался. У меня не было тела, о котором нужно было беспокоиться, поэтому, ограниченный жесткими реалиями своего бытия, я в него же и углублялся. Я думал, размышлял и был доволен своей жизнью, ведь другой я не знал. Моя жизнь и вправду казалась мне хорошей — никаких тревог и неудобств физического существования. Порой мне даже хотелось, чтобы так оставалось всегда. Врагов у меня не было. У меня даже соседей не было, а потому и воевать было не с кем. Я мог представить себе, что я один, а мог вообразить, что я — это множество. Я был самодостаточен. Конечно, я знал о физическом существовании. Ведь я видел тех редких крошечных животных, которым удавалось выжить на Венере. Но это жалкое существование, конечно же, не может идти ни в какое сравнение с жизнью на Земле. Тем не менее это тоже своего рода физическое существование.

Я заинтересовался такой формой жизни и даже стал разрабатывать поведенческую модель для нее, как если бы она была наделена моим разумом. Я начал с отрывочных образов и постепенно нарисовал законченную картину гипотетической цивилизации, которая была в чем-то подобна земной, а в чем-то сильно от нее отличалась. Точно такой же она быть не могла, потому что, как ты знаешь, моя философия далека от вашего образа мышления.

Его дребезжащий голос на секунду затих, затем он продолжил:

— Сам я, конечно, не имел возможности опробовать свою теорию.

— Зато мог бы использовать для этой цели землян, — продолжил док, переместив сигару во рту.

— Ты прав, — откликнулся Арчи, — Использовать землян было хорошей идеей.

— Если бы ты сумел заставить их.

— Я никого не собираюсь принуждать, — проскрипел Арчи, — Это будет всего лишь эксперимент.

— Ты думаешь, твой эксперимент нужен Земле? А что, если твоя философия и эта твоя гипотетическая цивилизация обернутся для землян настоящей трагедией?

— Честно говоря, доктор, мне на это наплевать.

— Вот как, — протянул док.

— Но это еще не все, — сказал Арчи, — У вас с Гаррисоном и Маком проблемы.

— Проблемы? Да мы по уши в дерьме!

— Вас ждет корабль, — внезапно заявил Арчи. — Он стоит к северу от станции, между холмами. Это самый быстрый космический корабль во всей Вселенной.