— Мне самому страшно, — вздохнул док.

— Хватит ходить вокруг да около, — Гаррисон поднялся со стула. — Мы оба думаем об одном и том же.

— Ты прав, — ответил док, — ни о чем другом думать не получается.

— Теперь все они знают, — сказал Гаррисон, — они или оно, или что там еще, находится снаружи — теперь это нечто знает столько же, сколько и Арчи.

— Ты, к сожалению, прав, — согласился док. — Арчи всегда оставался собой, хотя мы и досыпали каждые три дня радон в банку. Это был только Арчи. А вот опыты с радоновым мозгом показали, что этот интеллект так и не овладел человеческими знаниями. Удивительно, вещество одно и то же, но почему-то тот радон, которым мы пополняем Арчи, сам становится Арчи. Интеллект же остального радона не усваивает тех человеческих знаний, что есть в Арчи.

— А теперь, — добавил Гаррисон, — он весь превратился в Арчи. Я сказал Маку, что нужно выключить машины, как только радон в мозге подойдет к концу. Мы не можем рисковать. Это нам дорого обойдется. Корпорация «Радий» расшумится на весь космос. Мы и так уже отстаем от графика…

Лицо его осунулось, он повернулся к окну и застыл, глядя, как бушует снежная буря.

— Перестань, Джонни! — посоветовал док. — Опять тебя одолевают мысли о том, что скажут в центральном офисе. Ты нервничаешь, потому что отстаешь от графика. Наверное, сразу вспомнил, что случалось с теми, кто не смог толкать индустрию вперед и удержать на высоте знамя корпорации «Радий». Тебе лезут в голову всякие ужасные мысли о тайной полиции, обвинении в саботаже и бог знает о чем еще.

— Послушай, док, — с отчаянием в голосе проговорил Гаррисон, — ведь это мой главный и единственный шанс. Я уже не так молод и должен использовать этот свой шанс. Покажи я себя на Венере с хорошей стороны, и я обеспечен на всю жизнь. Больше никаких третьеразрядных постов на луне Юпитера, никаких мерзких поручений на Марсе. Меня будет ждать Земля, а на ней непыльная работенка.

— Понятно, — сказал док, — заработала старая система страха. Ты боишься «больших парней», Мак боится тебя, люди боятся Мака. А все мы боимся Венеры. Солнечная система с потрохами принадлежит корпорации «Радий». Радиевая монополия, холдинговые компании, централизованное правление — все это дает ей тайное господство, хотя, пожалуй, тайньм оно ни для кого больше не является. Наш хозяин — Р. С. Уэбстер. Он господствует над нами, опираясь на тайную полицию и своих шпионов. Власть в его руках потому, что радий — это сила, а он — хозяин радия. Мы в его власти, потому что стоит ему щелкнуть пальцами, как любое правительство со всех ног мчится выполнять его приказы. До него над нами были его отец и дед. Придет время, и нашими хозяевами станут его сын и внуки. — Он усмехнулся, — Что-то ты совсем раскис. Брось, Джонни. Никто этого не слышал, кроме тебя. А ты ведь не проговоришься. Главное, оба мы знаем, что это чистая правда. Радий — источник силы, поработившей Солнечную систему. Вся система зависит от добычи радия на Венере. Это та цена, которую земляне платят за освоение космоса, за свою солнечную империю. Страшно подумать, сколько стоит один межпланетный полет. Чтобы поддерживать эту солнечную империю, нужны огромные деньги. А никто просто так деньги давать не станет. Мы честно выполняли свой долг, и вот чем нам это обернулось.

Гаррисон дрожащей рукой налил себе бренди в стакан, пролив часть на стол.

— Что же делать, док?

— Хотел бы я знать, — отозвался док.

Зазвонил телефон, и Гаррисон снял трубку.