-Константин Владимирович, но как же вы оказались в прошлом? У нас? спросил я вкрадчиво.

Редько вздрогнул.

-А вы как думаете? - неожиданно огрызнулся он. - По-вашему, я хотел умирать? Это сейчас я знаю, что после перезаписи разума, настоящих носителей умерщвляют, оставляя лишь копии. А тогда я понимал одно - меня обманули! Об инкубаторах в сетях не говорят, знаете ли, доктор! Откуда мне было знать, что после записи тебя убивают?! Это как у вас секс - все о нем знают, но открыто не обсуждают!

Я невольно улыбнулся, и тут до меня дошло, что Редько произнес фразу, которую НЕ МОГ произнести больной. Такое сравнение называется непрямой аналогией Бериньи, и ни один пациент, ни в одной клинике мира, не сказал бы таких слов. Собственно, чаще всего психиатры отличают симулянтов от подлинно больных именно с помощью непрямых аналогий. Скажем, человек симулирует водобоязнь, в панике отбрасывает чашки с кофе и чаем. Ему дают мороженное. Симулянт преспокойно его сьест, в то время как настоящий больной, ощутив на языке влагу, впадает в панику.

-Константин Владимирович, поясните насчет секса... - я осторожно взглянул на зеркало, за которым стоял профессор Капштейн и весь персонал нашей лаборатории. Заметили они или нет? Браслет тут же кольнул меня в запястье: заметили, продолжай. Я обернулся к Редько.

-Что происходит? - нервно спросил тот. - Почему вы смотрите в зеркало?

-Не волнуйтесь, я просто размышляю над вашими словами, - откинувшись в кресле, я демонстративно потер лоб. - Константин Владимирович, а как вы... Точнее, каким образом личность сенатора Фанга оказалась в вашем теле?

-Я бежал, - буркнул Редько. - Бежал от смерти. В соседнем с инкубатором здании находился физический институт, я сумел добраться до машины времени и не глядя рванул рычаги. Вы должны понять, что мое тело находилось при смерти. Болезнь-то никуда не делась!

-Вот вы и попались, - "торжествующе" заявил я. - Итак, вы утверждаете, что похитили машину времени?

Редько неожиданно усмехнулся.

-Сейчас вы спросите, "Где же в таком случае машина". Нет, доктор, я ее не похищал. Машина времени не двигается с места, она лишь забрасывает рабочее тело в другую точку континуума. Другую не только в пространстве.

-Ошибаетесь, - я улыбнулся. - У меня и в мыслях не было требовать у вас машину времени. Я спрашиваю о другом. Если, как вы утверждаете, похитив машину... Простите, воспользовавшись машиной, вы оказались у нас, то как же произошла запись разума сенатора Фанга в тело пожилого мастера Константина Редько? Неужели вы захватили с собой аппаратуру для перезаписи личности?

Реакция больного меня поразила. Редько задрожал - я никогда не видел, чтобы человек так дрожал, это была подлинная вибрация, словно волнами прокатившаяся по его телу.

-Не я... - прохрипел он неожиданно севшим голосом. - Не я, доктор.

-В каком смысле?

-Не я сотворил... то, что вы видите.

-Позвольте, - я сдвинул очки на кончик носа. - Но вы ведь сказали, что сами выбрали это тело. Сказали, что у вас было мало времени и пришлось хватать первого попавшегося человека. Разве нет?

-Я так сказал?! - в ужасе переспросил Редько.

-Конечно.

-Вы лжете!

-Ну. ну, успокойтесь, - я улыбнулся. - Быть может, я спутал слова...

-Вы лжете, - с нажимом повторил Редько. - Я ничего не говорил о выборе. Я не выбирал это тело! Меня заставили! Они гонятся за мной. Они ищут меня. Я дважды улизнул от смерти, но теперь они все ближе и ближе. Я чувствую, как они приближаются. С каждым мгновением!

-Да кто же?

Редько опасливо оглянулся.

-Духи, - прошептал он едва слышно. - Духи драконов, замучанных в инкубаторах.

Помолчав, я встал и направился к двери. Редько молча смотрел мне вслед, ссутулившись, изогнув спину горбом. Он, похоже, и впрямь верил, что там у него растут крылья.