|
Города не коснулись ни военные действия, ни сколько бы то ни было серьезные гражданские столкновения. Внешне Санкт-Петербург практически цел, если не считать нескольких десятков зданий, пострадавших от прокатившихся в середине прошлого года погромов выходцев из Кавказа. Конечно, при более внимательном рассмотрении можно увидеть разбитые витрины, разграбленные магазины и прочие свидетельства деятельности вандалов. Но, тем не менее, вступая в город, в котором почти год не было никакой власти, мы ожидали увидеть куда худшую картину. Город производит впечатление не разрушенного, а именно поспешно брошенного. То есть он в значительной степени пуст. Точно неизвестно, сколько осталось в нем жителей, но по очень приблизительным и малодостоверным оценкам – не более двухсот тысяч человек. Огромные, имеющие неземной вид районы, так называемые novostroyki, стоят совершенно заброшенные. Можно проехать много миль по прямым бесконечным проспектам и не увидеть ни одной живой души, за исключением стай одичавших собак и обнаглевших крыс. По слухам, здесь обитают только разнообразные маргинальные элементы. Оставшееся население ютится в исторической части города – но даже она настолько велика, что это небольшое число людей совершенно в ней теряется. Однако некоторые места выглядят на удивление оживленно. Дело в том, что люди обитают вдоль многочисленных местных рек, поскольку водопровод не работает, и жмутся друг к другу из соображений безопасности. Нет в городе и электричества – за исключением отдельных домов, жители которых сумели приспособить различные механизмы в качестве генераторов. Трудно понять, чем жители добывают себе пропитание, откуда они берут горючее для тех же генераторов. По моим сведениям, до сих пор продолжается разграбление стратегических запасов продовольствия, склады которого существуют в городских подземельях. Кроме того, продолжают действовать кое-какие мастерские, их продукцией горожане торгуют с обитателями окрестных деревень. Парадоксально, но существует и какая-то торговля – не только уличная, но даже и мелкие лавки. Главной же проблемой горожан является не недостаток продовольствия, а многочисленные преступные группировки. Горожане сумели сорганизваться и в местах компактного проживания создать нечто вроде комитетов самообороны наших пионеров . Это помогает защищаться от мелких хулиганов и мародеров. Однако против более серьезных группировок они ничего предпринять не в состоянии. Вообще, поразительная смекалка жителей Петербурга в делах личного выживания сочетается у них с полной общественной пассивностью. За год безвластия не предпринималось серьезных попыток организовать самоуправление хотя бы на уровне отдельных районов. Точнее, как мне сообщили, несколько раз возникали некие комитеты, как правило, сильно политизированные, неокоммунистического или национал-патриотического толка, претендовавшие на статус городского руководства. Но эти структуры не пользовались у населения ни малейшим авторитетом и ничего не сумели предложить, кроме патетических призывов. Примечательно, что бандиты так и остались россыпью мелких группировок. Они активно занимались и занимаются грабежами, но не делали попыток поставить город под контроль. Крупных организованных преступных сообществ в городе не замечено…» Джекоб взглянул на часы, сохранил файл и выключил ноутбук. Пора. Через полчаса должна была состояться встреча командующего ограниченным контингентом войск ООН генерала Адамса с демократической общественностью города. Прибывшие войска были размещены в центре города с таким расчетом, чтобы держать его под контролем. То есть зона контроля ограничивалась Обводным каналом плюс Васильевский остров и Петроградская сторона. Кое-какие посты расставлены вдоль Московского проспекта и далее – в сторону аэропорта. Чтобы остальные районы брать под контроль, попросту не хватало людей. Да и смысла в этом пока не было. Зачем патрулировать огромные, совершенно пустые пространства? Конечно, со временем, когда дойдет дело до восстановления ТЭЦ, все будет иначе. |
