| В 9 часов утра студентов пригласили пить кофе. Сейчас здесь, в Ясной Поляне, гостит только Татьяна Львовна с мужем М. С. Сухотиным и маленькой дочкой "Татьяной Татьяновной" (*2*), как зовут ее обитатели Ясной Поляны. За кофе Татьяна Львовна рассказывает о здоровье Л. Н. В понедельник он себя чувствовал очень плохо. Целый день пролежал в постели, не мог работать, ничего не ел. Сегодня же снова работает. Говорит, что мало жить осталось. Боится, что не успеет кончить всего, что хотелось бы ему сказать людям. В коридоре раздались быстрые шаги, и в столовую вошел сам Лев Николаевич. Выглядит он таким бодрым, здоровым, что не хочется верить рассказам о его болезни, не верится, что ему уже девятый десяток пошел. - Благодарите ваших товарищей. Я еще адреса вашего не читал, но уверен, что вы в нем пишете много незаслуженных мною похвал. Пойдемте, поговорим. Лев Николаевич интересуется, чем занята сейчас молодежь. - Это хорошо, что политика затихла в университете. Не надо насилий над людьми. А политика, в чем бы она ни выражалась, всегда заключает в себе желание одного человека подчинить себе волю других людей. Какими искусствами, какой литературой больше занимаются студенты? Нехороша нынешняя литература. Слишком много в ней самоуверенности. Специализируется человек в чем-нибудь и уже думает, что может всякие вопросы решать. - Я высшее образование понимаю не в смысле непременного прохождения университетского курса, - продолжал Л. Н., - есть много хороших книг, по которым человек может учиться. Есть умные люди, с которыми он, в случае чего, может посоветоваться. И можно гораздо лучше научиться без вашего университета. В дальнейшем Лев Николаевич крайне резко отозвался по поводу событий на Балканском полуострове, и в частности о захвате Австрией Боснии и Герцеговины (*3*). - Это какая-то шайка разбойников, - говорит он, между прочим, и по адресу Австрии. - Уже создался свой жаргон: аннексия, компенсация и прочее. Мне одна сербка прислала письмо. Спрашивает, как быть дальше. Я сейчас ей пишу ответ (*4*). Пусть сербы спокойно занимаются своим трудом. Не надо нового кровопролития. Узнав, между прочим, что среди студентов стали зарождаться религиозно-философские кружки, Лев Николаевич очень заинтересовался этим. Что они главным образом изучают? Таким образом, разговор перешел постепенно на религиозную тему. - Вообще, можно проследить много общего во всех религиозных верованиях человечества. Например, заповедь: люби бога и ближнего своего, - ее можно найти в религиях всех народов! - закончил Л. Н. свою беседу. И Л. Н. пошел снова работать. На этих днях он заканчивает свой "Ответ сербке", или, как он сам называет: "Закон любви и закон насилия". Также составляет новый "Круг чтения". - Это "Учение жизни", - определил Лев Николаевич этот "круг" студентам. В 12 часов дня студенты уезжали. Л. Н. перед отъездом позвал их в свой кабинет. Он сидел в кресле на колесах. - Меня очень огорчает, что вы не хотите даже позавтракать у меня. Меня вы нисколько не стесните, а мне очень приятно поговорить с вами. На этот раз разговор зашел о декадентах, а затем о романе Арцыбашева "Санин" (*5*), Л. Н. сказал: - Может быть, я стар стал. Но я не понимаю декадентов. Относительно "Санина" Л. Н. отозвался так: - Арцыбашев своим "Саниным" думал открыть что-то новое. Публика поверила ему. Между тем еще в древности были эпикурейцы - Санины. Нового Арцыбашев ничего не сказал. По этому поводу Лев Николаевич говорил вообще об отношениях мужчины и женщины. Прочел несколько изречений из своего нового "Круга чтения" относительно брака: "Сто раз обдумай, прежде чем жениться. И если есть хоть какие-нибудь сомнения - не женись". - Недавно один гимназист или студент мне писал, - добродушно улыбнулся Лев Николаевич. - Он высчитал, что если бы жить по-христиански - без войны, без убийств, - то теперь бы на каждую квадратную сажень земного шара приходилось бы по три, по четыре человека. |
