* * *

 Вскоре, в 9 часу, в Ясную Поляну прибыл И. И. Мечников. Мы, корреспонденты, узнали со слов секретаря Льва Николаевича, что Лев Николаевич встретил в доме Илью Ильича и... Тотчас же вернулся в свой кабинет к прерванной работе.  Чета Мечниковых (И. И. приехал сюда с супругой) привела себя в порядок с пути, затем им предложили кофе. Принимают их Лев Львович и Александра Львовна .

* * *

 После завтрака в честь гостей, И. И. Мечникова и его жены, все присутствовавшие, в Ясной Поляне смешались на открытой террасе у дома, являющейся в летние дни столовой Толстых.  Тут 30 мая, около 2 час. пополудни, я впервые слышал живое слово-мысль Льва Николаевича. Такие часы не забываются в жизни.  Первая фраза, услышанная мною тут, на террасе, из уст Льва Николаевича, была милая шутка, до которых суровый с виду Лев Николаевич, как хорошо известно уже, большой охотник.  Из "стороннего элемента" на террасе тотчас же появились два газетных фотографа - с дозволения графини.  До того как уважить просьбу фотографов, Софья Андреевна сделала им маленький допросец: не враги ли?  Секретарь Льва Николаевича, молодой человек в очках и косоворотке, Н. Н. Гусев, удостоверил, что от безусловно "дружественных держав".  Графиня быстро поверила.  А то ведь знаете?.. "Новое Время"... Я написала этому Меньшикову (*2*), энергично заговорила графиня, - что на порог не пущу больше их корреспондента. Приедет - со стражником выпровожу. Слово даю!..  Все это было произнесено, правда, весьма энергично, но, надо заметить, без тени злобы.  Радостные фотографы ринулись на террасу.  Лев Николаевич сел в плетеное кресло в глубине террасы, а И. И. Мечников против него, продолжая с ним беседу.  Фотографы, волнуясь, стали "наводить".  - Мы с вами, Илья Ильич, ведь не боимся их? Верно? - обратился вдруг Лев Николаевич в сторону фотографов. - Стреляйте, стреляйте!..  Один из взволнованных фотографов взмолился, прерывая беседу Льва Николаевича с Мечниковым:  - Лев Николаевич, вас немножко бы со света...  Лев Николаевич рассмеялся:  - За что же, мой милый, меня со света?.. Я еще жить хочу! Фотограф, расплывшись в сплошную улыбку, заторопился поправиться...  - Что вы, Лев Николаевич... Сто лет вам еще жить... Я на счет света, что падает на вас. Снимать неудобно...  Не переставая улыбаться всем озаренным солнцем радостным лицом, Лев Николаевич послушно пересел так, чтобы фотографам было вполне удобно.  - Теперь вам хорошо?..  Беседа Льва Николаевича с И. И. Мечниковым и его супругой возобновилась.

* * *

 Я не могу сейчас не взять на себя чрезвычайно смелую, понятно, попытку описать лицо Льва Николаевича в этот незабвенный час.  Таким лицо это не было уже ни вечером того же дня, ни в следующий день, когда я снова видел Льва Николаевича и беседовал с ним.  Как будто вся радость этого майского полдня, ласковое, но не жгучее еще солнце, белоснежная ароматная сирень и вся зелень кругом, все радостное, чем жило кругом видимое и невидимое бедному человеческому глазу, - все как в сказочном зеркале отразилось в этом одухотворенном лице человека не от мира сего. И оно, это лицо, любовно влекло к себе, без власти, но властно зовя отразить в нем и свою радость, какая она там ни есть, сколько там ее ни скопилось в душе каждого, - отразить в этом сказочном зеркале мировой радости.  Лишь жалкая какая-то паутинка, называемая тоном, приличьем и т. п., сдерживала от слез умиления.

* * *

 Мечников и Толстой продолжают беседу, начатую ими во время завтрака.  Мечников рассказывает Льву Николаевичу о том, каким успехом пользуются его художественные произведения среди французов.  Лев Николаевич говорит ему:  - В детстве нас водили смотреть на балаганы. Чтобы собрать публику, пред балаганами показывали куклы. Мои художественные произведения имеют такое же значение.