– Дела там идут получше, правда, брат? – спросил РуЛойн, протягивая бокал слуге, чтобы тот наполнил его. Он бросил взгляд на БиЛета, который напустил на себя мрачное выражение.

УрЛейн хмыкнул.

– Получше по сравнению с тем, когда дела шли похуже, – согласился он. – Но пока недостаточно хорошо. – Он посмотрел на брата, потом перевел взгляд на сына, который с самым серьезным видом руководил зарядкой своей катапульты. – Мальчику становится лучше. Если и дальше так пойдет, то буду считать это знаком – знаком, что я должен взять командование на себя.

– Наконец-то! – воскликнул РуЛойн. – Я думаю, брат, это как раз то, что надо. Ведь ты наш лучший полководец. Ты нужен в Ладенсионе, на войне. Надеюсь, ты разрешишь мне сопровождать тебя туда. Разрешишь? У меня теперь есть отличная кавалерийская рота. Приходи как-нибудь, посмотришь, как они тренируются.

– Спасибо, брат, – сказал УрЛейн, проводя рукой по своей седой бородке. – Но я пока не решил. Может быть, я попрошу тебя остаться здесь, в Круфе, в качестве регента на равных правах с ЙетАмидусом и ЗеСпиоле. Как тебе такое предложение?

– Ах, государь! – РуЛойн протянул руку и прикоснулся к плечу протектора. – Для меня это исключительная честь!

– Исключительная, но с включением еще двоих, брат. – УрЛейн устало улыбнулся. – Что скажете вы, ЗеСпиоле?

– Я слышал ваше предложение, государь, но даже не могу в него поверить. Неужели вы готовы оказать мне такую честь?

– Готов. Если отправлюсь на границу. Но это еще не решено. БиЛет, я надеюсь вы будете для трех моих доверенных персон таким же хорошим советником по иностранным делам, как и для меня?

БиЛет, на лице которого, когда он услышал предложение протектора, застыло скорбное выражение, позволил себе слегка расслабиться и произнес:

– Конечно, государь.

– А что скажет генерал ЙетАмидус? – спросил РуЛойн.

– Он останется, если я его попрошу, или, как и ты, с радостью отправится в Ладенсион. Вы бы мне пригодились и там и тут, но ведь вы не можете раздвоиться.

– Государь, извините, что вмешиваюсь, – сказала Перрунд. – Стремянка.

Двое слуг принесли из библиотеки лестничку и поставили ее на балконе рядом с подмостями.

– Так, что там у нас. Ну-ка, Латтенс, – позвал УрЛейн сына, который все еще суетился у катапульты, проверяя, как натянута тетива, подбирая камень для ложки. – Смотри, вот тебе наблюдательный пункт получше! Займи его, когда закончишь подготовку.

Латтенс неуверенно оглянулся, но потом идея, видимо, понравилась ему.

– Ага! Осадное орудие! – Он помахал своей подзорной трубой ДеВару – тот, прищурившись, разглядывал стремянку, которую слуги подтаскивали к краю террасы. – Теперь у меня есть на тебя управа, гадкий барон! – воскликнул Латтенс.

ДеВар зарычал и отпрянул от стремянки будто в страхе.

Латтенс забрался на самый верх, так что его ноги оказались на одной высоте с головой няньки, которая осталась внизу, но не спускала с него обеспокоенного взгляда, когда он карабкался по ступенькам. ДеВар как бы ненароком тоже подошел к стремянке, внимательно наблюдая за мальчиком.

– Теперь все будет как надо, бомбардир, – крикнул Латтенс. – Стреляй, когда будешь готов!

Камень взмыл вверх и на мгновение словно повис над берегом той части внутреннего моря, на котором стояло большинство еще сохранившихся городов ДеВара.

– Еще чуть-чуть! – вырвалось у Латтенса.

По правилам каждый из игроков мог выстрелить во внутреннее море только одним камнем. И соответственно у Латтенса и ДеВара было для этой цели по одному довольно большому камню, чтобы одним ударом смыть с лица земли сразу несколько городов противника.