Король взирал на происходящее гневным взглядом. Доктор глядела невозмутимо. Все остальные наблюдали за сценой с недоумением. Герцог попытался ударить вас, и двоим вашим людям (действия которых, видимо, опередили их мысли) пришлось удерживать его. Король спросил, что происходит.

Доктор тем временем разглядывала клочок бумаги, который я сунул ей в руку.

Это была предположительно записка от вас, заманившая доктора в ловушку, что позволяло обвинить ее в убийстве герцога Ормина и, следовательно, избавиться от нее. Доктор уже сообщила королю о смерти Ормина и о том, что ее хотели выставить убийцей. Король еще сидел на кровати, смотрел перед собой и пытался переварить эту новость. Доктор еще не привела деталей того, что предположительно случилось в камере пыток, а просто сказала, что ее освободили до того, как допрос начался.

Она показала королю записку. Тот подозвал вас, и вы подтвердили, что почерк не ваш, хотя подделка, можно сказать, довольно правдоподобная.

Герцог Кветтил воспользовался случаем, чтобы потребовать у короля суда над виновниками смерти его людей, что, возможно, было поступком несколько поспешным, поскольку возник законный вопрос: а что же они там делали? Выражение лица короля мрачнело по мере того, как ему открывалась суть произошедшего, и несколько раз ему приходилось останавливать тех, кто пытался прервать других, иначе он не разобрался бы в случившемся, тем более что в королевской голове все еще стоял туман. По словам очевидцев, герцог Кветтил, тяжело дыша, с выпученными глазами и слюной на губах в какой-то момент попытался ухватить доктора за руку и оттащить от короля, но тот обнял ее за плечи и приказал вам отвести герцога в сторону.

Я не был свидетелем того, что происходило в течение следующего полу колокола. То, что мне стало известно, было передано другими и страдает теми же недостатками, что и любая информация, прошедшая через мозги и воспоминания других. Но и при том, что меня не было в королевской спальне, я уверен: кое-кому, главным образом вам, пришлось быстро принимать решения, а герцог Кветтил к этому времени, должно быть, уже порядком успокоился, потому что смог трезво оценить ситуацию и принять план действий, который предлагали вы, пусть даже ему самому предложить было нечего.

Короче говоря, всю вину возложили на герцога Улресила. Выяснилось, что записка была написана его почерком. Дворцовые стражники утверждали, что Улресил отдавал им приказания от вашего имени. Позднее в тот же день один из людей Улресила был доставлен к королю. Рыдая, он признался, что немного раньше украл скальпель из жилища доктора и убил герцога Ормина, а потом убежал через заднюю дверь в Крыле просителя, перед тем как доктор вошла через парадный вход. Я тоже не остался в стороне, показав, что парень этот вполне мог быть тем самым типом, с которым я столкнулся в темном коридоре Крыла просителя.

Насчет скальпеля этот тип, конечно, соврал. У доктора пропал только один скальпель – тот, который я украл двумя сезонами ранее, когда мы посещали больницу для бедняков. Конечно же, он предназначался и был доставлен вам, хозяин, хотя и не в том буквальном смысле, в каком позднее предназначался герцогу Ормину.

Герцога Улресила тем временем убедили покинуть дворец. Я полагаю, что более зрелый ум, взвесив все «за» и «против», понял бы, что такой побег подтвердит все обвинения, которые могут быть выдвинуты против него, но он, видимо, не догадался, оценивая свое положение и вытекающие из него последствия, сопоставить себя с несчастным мертвым Юнуром, выходцем из низшего сословия. Как бы то ни было, герцогу внушили, что король гневлив, но отходчив, и вообще все это дело – следствие обычной путаницы, а Кветтил и вы, хозяин, очень скоро рассеете все недоразумения, но для этого категорически необходимо временное отсутствие молодого герцога.

Король ясно дал понять, что любые новые попытки опорочить доброе имя доктора встретят его решительный отпор.