Я пытался не оскорбить ее, чтобы она не подумала, будто я говорю с ней как с ребенком. Я уже сталкивался с некоторой наивностью, свойственной доктору, и объяснял это плохим знанием жизни в чужой для нее стране, но вот прошел почти год, и все еще оставалось немало вещей, на которые мы вроде бы смотрели в одном свете и под одним углом, однако видели каждый по-своему.

– Законы Природы определяют устройство физического мира, а законы Человека определяют устройство общества.

– Гм-м, – сказала она с выражением то ли задумчивым, то ли с изрядной долей скептицизма.

– Одни законы вырастают из других, как растения – из почвы, – добавил я, вспомнив уроки естественной философии (мои решительные и настойчивые попытки никак не воспринимать те знания, которые я рассматривал как полностью неприемлемые, явно не увенчались полным успехом).

– А это не так уж сильно отличается от представления о том, что свет Ксамиса упорядочивает большую часть мира, а свет Зигена просвещает человечество, – сказала она, снова повернув свой взгляд к заходу.

– Видимо, так, хозяйка, – согласился я, с трудом следуя за ее мыслями.

– Хм. Все это очень интересно.

– Да, хозяйка, – покорно сказал я.

Адлейн:  Герцог Вален. Как всегда, рад вас видеть. Добро пожаловать в мой скромный шатер. Прошу вас.

Вален:  Адлейн. Хотите вина? Перекусить? Вы ели?

В:  Стаканчик, с вашего позволения.

А:  Вино. Я, пожалуй, тоже выпью. Спасибо, Эплин. Значит, у вас все в порядке?

В:  Вполне. А у вас?

А:  Отлично.

В:  Я вот подумал, не могли бы вы?…

А:  Что, Эплин? Да, конечно. Эплин, а ты не?… Я тебя позову… Ну вот, Вален, теперь здесь никого нет. В:  Гм-м. Отлично. Эта доктор. Восилл.

А:  Опять она, дорогой герцог? У вас это становится наваждением. Неужели вы и в самом деле находите ее такой интересной? Может быть, вам стоит сказать ей? Может, она предпочитает стариков?

В:  Мудрость, которая приходит с годами, высмеивают только те, кто не надеется ее обрести, Адлейн. Вам известна суть моего недовольства.

А:  К сожалению, нет, герцог.

В:  Но вы сами говорили мне о своих сомнениях. Вы проверили ее записи – нет ли в них какой-нибудь шифровки или чего-нибудь такого?

А:  Я думал об этом. Я решил не делать этого напрямую.

В:  Может быть, вам стоит сделать это, и как раз напрямую. Она колдунья. Или шпионка. Одно из двух.

А:  Понимаю. А каким неведомым старым богам или иным демонам она служит? Или какому хозяину?

В:  Не знаю. Мы не узнаем, пока не допросим ее.

А:  Ага. Вы хотите, чтобы это произошло?

В:  Я знаю, что это маловероятно, пока король осыпает ее милостями, хотя это не будет длиться вечно. В любом случае есть всякие способы. Она может просто исчезнуть и подвергнуться допросу… неофициально, так сказать.

А:  Нолиети?

В:  Я… не обсуждал это с ним напрямую, но знаю, что он будет более чем счастлив сделать это. У него есть сильное подозрение, что она помогла умереть одному из допрашиваемых.

А:  Да, он говорил мне об этом.

В:  Вы собирались предпринять что-нибудь?

А:  Я сказал, что ему следует быть осторожнее.

В:  Гм-м. В любом случае, ее можно разоблачить таким образом, хотя это и будет рискованно, а потом придется ее убить. На действия по дискредитации доктора перед королем может уйти больше времени, а если придется торопиться, то опасности будут ничуть не меньше, чем при реализации первого варианта.

А:  Вы, похоже, немало размышляли над этим делом.