Все трое смотрят на худощавого паренька.

— Я крепче, чем кажусь с виду. Это даже отец Кадары говорил.

Лидрал поднимает брови и снова бросает беглый взгляд на облака.

— Хегл был кузнецом. Он меня многому научил.

— Вы все трое выросли вместе?

— Нет, — отвечает Брид. — Я познакомился с ними позже.

— Почему тебя так беспокоят облака? — спрашивает Доррин, направляя Меривен поближе к повозке.

— В скалах по-прежнему много льда и снега, — объясняет Лидрал, кивая в сторону оледенелых пиков. — Теплый дождь — а надвигается как раз такой — может быстро растопить и то и другое.

Менее чем в трех локтях ниже дороги протекает мелкая речушка с кромкой льда у берегов.

— Скоро ли зарядит дождь?

— Еще до полудня. Облака будут здесь к середине утра.

— Но ведь лед растает не сразу?

— На то и надеюсь, — Лидрал щелкает вожжами. — Но нам нужно выбраться из ущелья прежде, чем хлынет настоящий ливень.

Они успевают проехать еще пять кай прежде, чем все вокруг затягивает тончайшая кисея тумана.

Там где можно — на прямых отрезках дороги — Лидрал старается прибавить скорости.

— Еще несколько кай... — бормочет она.

— Несколько кай, и что? — спрашивает Брид.

— И мы сможем не бояться наводнения.

Теплая капля падает Доррину на нос.

Чуть поотстав от повозки, Кадара поплотнее запахивает куртку. Брид приноравливает коня к шагу ее лошади, и скоро их тихие голоса уже теряются в плеске дождевых струй и нарастающем шуме потока, в который превращается мелкий ручей слева от дороги. Однако чем дальше по дороге, тем глубже врезано в камень речное ложе, так что последние три кай тропа проходит не менее чем в тридцати локтях над водой.

— Хвала тьме, худшее мы миновали. И как раз вовремя, — говорит Лидрал.

Вода, вспучиваясь и вспениваясь, прямо на глазах начинает заполнять ущелье. Порой из пены выныривает и погружается вновь черная макушка дерева. Дождь забирается за ворот, холодя спину.

— И долго это продолжится? — бормочет Доррин.

— Это мы тебя должны спросить, — ехидно замечает Кадара.

Покраснев, Доррин, как учил его отец, направляет свои чувства к облакам, но улавливает лишь давящую тяжесть влаги.

— Слишком много воды, — вздыхает он.

— Значит, надолго? — уточняет Брид.

— Вроде того. В облаках очень много влаги.

— Здесь всегда так, — говорит Лидрал. — Ветер приносит тучи с запада, и дожди заряжают надолго. Едем дальше.

Съежившись под курткой, Доррин следует за Бридом и повозкой Лидрал, время от времени утирая лоб. Каньон становится все шире, а стены его все ниже. Хоть одно хорошо: дождь разогнал москитов.

XXXII

Через три дня дожди стихают, и на город Клет опускается густой туман. Река Джелликкор, все еще бурля в своем каменном ложе, проносит мимо какой-то мусор, а порой и ледяные глыбы. Лидрал отступает на шаг, обводит взглядом троицу с Отшельничьего, чуть дольше задержавшись на Доррине, оборачивается на стоящего у румпеля шкипера и вручает Кадаре и Бриду по два серебреника.

— Жаль, что так мало, но...

— Мы и так тебе благодарны, — говорит Брид. — И за плату, и за компанию, и за наставления.

— Непременно скажите Джардишу, что вы от меня. Рада бы поплыть с вами, но шкипер ждать не станет.

Кадара смотрит на речную шаланду, качающуюся на волнах взбухшей от дождей реки. Посудина трется бортом о старую деревянную пристань.

Доррин жалеет, что по части бойкости языка ему до Брида очень и очень далеко.