Она кивнула.

— А моя работа состоит в том, чтобы спасениями занимался кто-нибудь другой. Вот почему вы здесь.

— Хотите, чтобы я кого-то спас?

— Нет. Просто я знаю, что Алиера не может сказать вам «спасибо», а если бы и могла, вы не стали бы ее слушать. Поэтому говорю я. Спасибо.

— Тогда в знак благодарности я взял бы еще ломтик сыра.

— Пожалуйста. Именно на это и расходуются ваши налоги.

— Вообще-то я никогда их толком не платил.

— Значит, сыр вам понравится еще больше.

— А теклы Тирмы останутся мертвыми.

— Да. Вас это волнует?

— Нет. А вас?

— Да.

Я кивнул.

— Империя, разумеется, выплатила компенсацию семьям погибших.

— Хорошо сделано. В Доме Джарега мы тоже делали подобное.

— И как, работало?

— Вполне. Но джарегам люди доверяли, тут у нас было преимущество.

Она плеснула какого-то белого вина из высокой изящной бутылки в простую синюю керамическую чашку. Затем императрица передала чашку мне; я отпил и вернул сосуд.

— Я велю имперскому адвокату разобраться с вашим делом без проволочек, чтобы вы смогли поскорее убраться из города, — проговорила она.

— Но я же сказал…

— Я знаю, что вы сказали. Не спорьте с вашей императрицей.

— Да, ваше величество.

— Уже лучше.

Меня не было несколько лет, и вот возвращаюсь — и все мои знакомые начинают закладывать за воротник до полуотключки. Неужто, когда я исчез, в городе стало до смерти скучно? Сомневаюсь.

Позднее я решил, что, наверное, правильно не стал спрашивать у императрицы, не пьяна ли она.

Еще несколько раз чашка путешествовала из рук в руки, она наполняла ее.

— Вы можете что-нибудь сделать, чтобы защитить Коти? — спросил я.

— Норатар обещала за ней присмотреть. Лучшего и мне не сделать.

— Ладно.

— Вам известна разница между угасающим и возрожденным фениксом, Влад?

— Это шутка?

— Нет. Ну, может, и да, но вообще-то нет.

— Продолжайте.

— Возрожденный феникс успевает сбежать до того, как начинаются ошибки. И это все. — Я кивнул, она продолжала: — Последние дни я много советовалась с Державой, просматривала воспоминания. Иной разницы я найти не смогла. А как только начинаются ошибки, одно цепляется за другое, и вот вокруг уже масса мертвых текл, которые никого не волнуют.

— Вы полагаете, вы ошиблись?

— Нет.

Я кивнул.

— Тогда хорошо. А то мне не нравится мысль о том, что императрица ошибается. Что будет с джарегами, орками и Левой Рукой? Они продолжат задуманное?

— Нет, я полагаю, вы их остановили.

— Я?

— Мне следовало бы даровать вам еще один имперский титул, но что вы с ним будете делать?

— Ну да, и как бы вы это объяснили?

— Тоже правильно. Еще осталось немного сыра.

— Зерика, вы что, собираетесь отречься?

— Не совсем то слово. Но я полагаю, возможно, Циклу пора повернуться.

— Сомневаюсь.

— Почему?

— Будет выглядеть не слишком удобно.

— Вы полагаете, меня это волнует?

— Должно бы. В Империи вопрос «как это выглядит» основополагающий.

Она довольно долго молчала, потом вздохнула. Если я только что отговорил императрицу от отречения, значит, это плюс один в списке «свершил благие дела для всего света», и минус один — в списке «оказал помошь друзьям».