И Гэлана так захватил испытанный ею экстаз, что он забылся и сам не заметил, как выплеснул давно просившееся наружу семя.

Их хриплые стоны слились в один ликующий крик.

Гэлан дождался, пока Сиобейн перестанет вздрагивать от возбуждения, и осторожно положил ее в кровать. Пушистые ресницы затрепетали, и из изумрудных глаз вдруг полились слезы. Гэлан опустился возле кровати на колени, и она ласково провела рукой по его лицу. Она ничуть не стыдилась того, что произошло минуту назад. Ее прекрасные черты выражали лишь величайшее удовольствие и некоторую растерянность.

— Сиобейн?

— Я никогда не испытывала ничего подобного.

— Знаю. — От счастья ему хотелось смеяться и плакать. — Но ведь тебе понравилось, правда?

— Ты разве не слышал, как я вопила? Чем же мы займемся теперь?

Он неопределенно дернул плечом, однако в темных глазах Сиобейн ясно прочитала мольбу, не имевшую ничего общего ни с соглашениями, ни с брачными контрактами.

— Чем прикажешь.

Глава 15

Сиобейн грациозно потянулась, как ленивая кошка, и Гэлан залюбовался дивной грудью, которую он с такой страстью ласкал прошлой ночью. При воспоминании о ее страсти кровь снова забурлила у него в жилах.

Сонно хлопая ресницами, Сиобейн огляделась. Он смотрел на нее, лежа на боку и подпирая голову рукой. — Доброе утро, жена!

Ей вдруг показалось странным после стольких лет одиночества снова увидеть в своей постели мужчину. Не спеша, пройдясь взглядом по сильным мускулистым рукам и обнаженному торсу, она отвечала:

— Доброе утро, муж!

Его глаза лукаво блеснули.

— Что еще я должен сделать для того, чтобы заставить тебя звать меня по имени?

— А разве ты не исчерпал все свои хитрости? — спросила она, краснея до самых корней волос.

— И горю желанием испробовать их еще раз! — Он протянул к ней руку.

Однако Сиобейн натянула одеяло до самого носа и возразила:

— По-моему, не стоит! — Она вовсе не стыдилась своей страсти, однако чувствовала себя слишком уязвимой перед его обаянием и хотела выиграть время, чтобы восстановить разделявшую их стену. Вряд ли это удастся, если он снова увидит ее беспомощное, покорное тело, зовущее к новым и новым ласкам. Ведь она по-прежнему не доверяла англичанину. Оглянувшись на окно, принцесса испуганно охнула: — Господи Боже!

Солнце уже давно светило вовсю!

Она хотела вскочить с кровати, прикрываясь одеялом, но Гэлан ловко дернул его за край и опрокинул Сиобейн на спину. Грозно навис над ней и осведомился:

— Куда это ты собралась в такую рань?

— У меня много дел, милорд! — кокетливо наклонив голову, сообщила она. — Нужно поскорее спуститься вниз, не то слуги подумают…

— …что ты неплохо проводишь время со мной! — перебил Гэлан, медленно наклонился и поцеловал ее так, что где-то внутри у нее снова затлели угли, оставшиеся от вчерашнего пожара.

Тяжело дыша, он отстранился и посмотрел ей в лицо.

— Довольно странное настроение для мужчины, который так и не добился своего! — выпалила Сиобейн и сама испугалась такой откровенности.

— Так тебе угодно, чтобы я нарушил свое слово? — удивился он. — Готов обслужить вашу милость хоть сию минуту! — И одеяло, прикрывавшее его до пояса, мигом слетело на пол.

Сиобейн глянула и обмерла.

— Разрази меня гром! — вырвалось у нее. Она выскочила из постели как ошпаренная.

Гэлан расхохотался. Похоже, она все еще страшится желаний собственного тела, так откровенно отдававшегося ему несколько часов назад. Это могло служить утешением — все-таки у нее есть хоть какие-то слабости… А то Гэлану уже стало казаться, что она совершенно безнадежна.