— Н-нет, — нерешительно протянул гражданин в шляпе.

— Так слушайте. Я сказал ему: «Я не знаю, какое у вас право, а если вы так разговариваете, то я вам скажу: наведайтесь завтра, сегодня ни одного свободного номера нет». Вот он и наведывался ко мне целую неделю подряд. Думаете, я не мог устроить ему номера? Конечно, с номерами трудно, особенно в разгар сезона, но ведь это же гостиница: каждый день уезжают люди, каждый день приезжают. Так он под конец сказал мне: «Я знаю, что вам надо. Вам надо вот это».

Директор потер палец о палец, словно пересчитывал деньги, и спросил:

— Вы понимаете, что это значит? Это значит, что я хочу с него взятку. Вы слышали?

— Но ведь вы сами дали ему повод так думать. Если человек ведет себя непонятно, то каждый может думать, что хочет.

— Вот! — подхватил директор обрадованно. — Вы совершенно правы. Я сразу понял, что вы человек умный Думай себе, что хочешь, а зачем говорить? Я же вижу, какой человек пришел. Хороший человек придет, дежурная ему скажет, что номеров нет, так он не обижается. Он спросит у дежурной, как имя-отчество директора, приходит ко мне в кабинет: «Здравствуйте, Иван Степанович!» Все по-хорошему. Такому человеку я всегда сделаю. Ну, если действительно нет номеров свободных, скажешь, чтоб пришел позже. Такой человек не обижается, он придет позже, зато получит, что ему надо. В этот сезон пожил, на следующий год снова приедет, как хороший знакомый; он еще и приятеля с женой привезет, и приятелю его номер устроишь. По-хорошему всегда можно. А этот художник, поверите? за всю неделю даже имени моего не узнал, ни фамилии, только критику наводил!

Иван Степанович пососал догоревшую папиросу, отбросил ее широким жестом в сторону, потом похлопал себя рукой по коленке и продолжал:

— А то бывает еще такая публика: «Нет номеров, — говорит, — так я сяду и буду ждать». И что вы думаете? Досидится-таки, пока не увидит, что кто-нибудь из гостиницы выезжает. Вот и сейчас: я тут с вами сижу, а там полковник с женой сидит, а в восемь часов жилец из сорок седьмого номера выезжает. А у меня этот номер уже давно одному заведующему пивной палатки обещан, потому что этот номер на двоих, а заведующий с женой в одиночном номере живет. Ну, ладно, я этого пивного заведующего переведу в сорок седьмой, а полковник с женой пусть идет в одиночный, все равно от него не отделаешься.

Директор вздохнул и огляделся вокруг. Яркие краски заката давно погасли. Над морем загорелась бледная звездочка. Она светилась желтоватым светом и висела точно над серединой горизонта. Казалось, она находилась именно там, где было нужно, что внушало удивительное чувство гармонии и симметрии. Море плескалось по-прежнему. Оно шумело также, как днем, как вчера и как позавчера, как тысячу лет назад. Директор зевнул и, поднимаясь, сказал:

— Очень приятно было поговорить с вами. Благодарю за беседу. Теперь можно и по домам.

— Хорошо тому по домам, у кого дом есть, — мрачно сказал гражданин в шляпе.

— А что, вы, может быть, приезжий? — насторожился директор.

— Приезжий. И в гостинице у вас был. Дежурная мне сказала, что номеров нет. Вот сижу и не знаю, что делать.

— Голубчик, кто же с дежурными разговаривает? С директором говорить надо. Пойдемте, я вижу, что вы хороший человек.