— Понимаю.

— Отлично. Зайдешь ко мне в шесть, поедем вместе, — на этом Веселовский распахнул дверь кабинета, пропустил Нику в холл и быстрым шагом направился к лифтам.

Карташова обожала четкость. Ясность во всем, точки на i, системность и порядок. Однако договор на пятнадцать страниц поверг ее в страшное уныние. Казалось бы, юриспруденция призвана для того, чтобы все права и обязанности разложить по полочкам, но на деле витиеватые словесные конструкции запутывали даже то, что представлялось понятным изначально.

Ника в третий раз перечитывала один и тот же абзац, но на строках «в лице такого-то, действующего на основании приказа номер такой-то от такого-то числа, именуемый в дальнейшем…» снова возвращалась к шапке. До вечера! Браво, Марк Андреевич! Ей, осилившей в школе «Войну и мир» и «Тихий Дон», в жизни не дочитать этот контракт с сатаной. И если где-то в конце есть пункт, что она отписывает душу и первенца Веселовскому, ей об этом не узнать. И как быть? Спалить юротдел или приползти к ним на пузе с просьбой все разжевать? Ника выбрала второе.

Прохладным тоном, с видом невероятно занятого человека, оторванного от работы государственной важности, юрисконсульт Римма пересказала Карташовой суть контракта. Контрольный пакет, права на названия, фирменные блюда, сайт и товарный знак, — все получал Веселовский. Процент от прибыли — с момента выхода в плюс. Вроде ничего нового, но на бумаге все выглядело страшнее, чем в теории. И Нике стало страшно лезть в этот хомут. В Марке иногда проглядывала акула. Любой неверный шаг — и стальные челюсти сомкнутся на шее. И где теперь вся твоя решимость, Карташова?..

Но Ника закусила удила и без пяти минут шесть уже стояла под дверью босса, сжав сумочку, как штык перед последним боем.

«Ягуар» домчал их до модного стейкхауса, и она вдруг пожалела, что не уточнила сразу, кто оплачивает ужин. Веселовскому это было бы раз плюнуть, но ведь они пришли сюда, как потенциальные партнеры, а не любовники. А для нее, особенно после всех трат в кондитерском бутике, ценник был неподъемным. Она ждала какого-то намека, но Марк с привычной небрежностью заказал мраморное мясо средней прожарки с гранатовым соусом и откинулся на спинку стула. Одна вздохнула и выбрала салат с тунцом, отказавшись от горячего.

— Я привык работать в другой сфере, Ника, — начал Марк, оттянув узел галстука. — В сфере инноваций. Где каждый продукт уникален. В ресторанном бизнесе все топчутся на одном месте.

— Тогда зачем я тебе?

— Не знаю, — честно ответил он. — Я оценил твою работу над планом, все выверено и надежно. Если деньги могут работать, то пусть работают. У меня были и более рискованные вложения.

— Я просто хочу понять, — она задумчиво водила пальцем по ножке бокала с водой. — Ты заинтересован в том, чтобы идея была воплощена? Именно в том виде, в котором я ее подала?

— Мне нравятся твои десерты. Я все честно попробовал днем, суши за обедом все равно были отвратительны, — он невольно скривился. — А у тебя все вкусно.

— Почему мне тогда кажется, что сейчас будет «но»?

— Потому что оно будет. Я бизнесмен, а не художник. Если мне придется выбирать между идеей и продажами, хотя, подчеркну, твой план, скорее всего, сработает именно в первоначальном виде, я выберу продажи.

— Справедливо.

— Это хорошее предложение, Ника. Ни один банк не одобрит кредит на такую сумму человеку без запаса прочности. И проценты… Одна ты не вытянешь. Нерентабельно.

— Знаю.

— Что ж, — он развернул салфетку с ножом и вилкой, потому что на горизонте появилась официантка с едой.