Сначала, мне казалось, что эта комната на самом деле - просторный зал, как во дворце, с зеркальными стенами до самого потолка. Я осматриваюсь, пытаясь найти дверь или что-то, что поможет мне выбраться, но вижу лишь мои отражения.

Каждое отражение совершенно разное. Одно, например, словно насмехалось надо мной. Другое - излучало боль и страдание. Ещё одно - забрызгано кровью; ярко-зелёные глаза излучали ярость и жестокость. Эта Айлиэн пугала больше всего: её взгляд, острый, словно лезвие клинка, впивался в грудь. Будто она желала вырвать моё сердце ради своего же удовольствия.

Я делаю шаг назад, но отражение приближается. Её взгляд прикован ко мне. По телу пробегает холодок, боль в груди становится сильнее. А затем она улыбается.

Я бегу. Так быстро, как только возможно в этих чёртовых тапочках. Меня охватывает чувство, что я миновала тысячи “версий” себя, но так и не приблизилась к выходу. Это последнее зеркало тянется всё дальше и дальше.

Жестокая Айлиэн, казалось, была так близко; она приближалась всё ближе и ближе. Одно её присутствие нагнетало и до того жуткую атмосферу вокруг. Каждый её взгляд, словно удар клинка, впивался в кожу вновь и вновь. Этот образ всё ещё мелькал перед глазами: ярко-зеленые, пылающие яростью и излучающие лишь смерть глаза, как и у убийцы моей матери - Сорчи. Она - чудовище, не человек. Она - сама смерть.

Она служит живым напоминанием о каждом убитом мной фейри, как я наслаждалась каждой смертью. Алый идёт тебе больше всего.

Что-то внутри меня ломается, меня охватывает поток воспоминаний, и я не могу это контролировать. Они душат и не отпускают. Моя мама, лежащая в луже крови, мертва. Мой отчаянный крик, который никто не слышит…

Со всей силы ударяю зеркальную стену, пальцы скользят по гладкой поверхности. Бью кулаком по ближайшему зеркалу и понимаю, что это не зеркала. Это камень.

Чёрт, черт, чёрт! Ноги подкашиваются, когда кто-то хватает меня за плечи и грубо разворачивает к себе.

Лоннрах.

Инстинктивно пытаюсь ударить его, но ноги тут же запутываются в виноградной лозе. Растения поднимаются вверх, изо всей силы переплетаясь вокруг ног. Я пытаюсь выпутаться, хоть немного, но всё бесполезно - не могу даже шелохнуться. Лоза тут же завивается вокруг моих рук, блокируя любое движение.

- Чем больше сопротивляешься, тем быстрее она растёт. - Его улыбка словно дразнит, насмехается. Теперь он облачён в чёрное.

Я замираю, и виноградная лоза тут же застывает на моих бёдрах.

- Моя новая тюрьма? - Язвительно отвечаю, не отводя взгляда с Лоннраха. - Наверное раньше это место было другим. Более красивым и ярким. Просто ещё одно напоминание того, что твоё Королевство рушится. - Черты его лица грубеют. - Надеюсь, оно падёт, а если нет, то я подожгу всё к чертям.

Его взгляд холодеет. Он нежно касается пальцем моей щеки. Я вздрагиваю, и лоза сильнее впивается в кожу, продолжая расти.

- Не могу дождаться, чтобы посмотреть, от какого воспоминания ты убегала.

Воспоминание. Так вот кем было то отражение. Это воспоминание. Её образ исчез из зеркала, но я всё ещё чувствую её взгляд. Такой холодный, он всё еще впивается в мою плоть.

- Что ты имеешь в виду?

- Мы обнаружили, что нужную информацию можно извлечь из воспоминаний, - Лоннрах отступает на шаг и медленно снимает пальто. - Этот зал позволяет приобретать воспоминаниям форму. И так как Кадамах выскользнул у меня из рук, то придётся довольствоваться тобой.

Боже. От услышанного меня охватывает ужас. Сорча использовала мои воспоминания и заставляла вновь переживать те моменты, которые я предпочла бы забыть.

- Что бы ты ни искал, я не знаю где это.

Лоннрах бросает черное пальто на пол и закатывает рукава, обнажая блестящую кожу, словно боится запачкаться.

- Это просто невероятно, как работает человеческий разум! Мой народ помнит каждую мелочь, наши воспоминания остаются нетронутыми всю жизнь.