— А вы как думаете?

— Эн-Эс говорит просто, но разумно. Записки, пусть даже и короткие, написаны грамотно и довольно внятно. Методы у этого типа грубые, но очень эффективные.

— Простота вовсе не обязательно подразумевает глупость, — подсказала Кимберли.

— Вот именно.

— Ну, у парня наверняка был какой-то козырь на руках, если он сумел похитить такую женщину, как Рэйни. Не могу представить, чтобы она поддалась на хитрость или сдалась без сопротивления.

Куинси ничего не сказал. Наступило молчание, и он снова вспомнил месяцы ссор, ругани и нервотрепки. Он никогда не говорил об этом Кимберли — не хотел вторгаться в частную жизнь Рэйни. А может, не желал признаваться, что его второй брак оказался неудачным, — никому, даже собственной дочери.

Кимберли и Мак обменялись взглядами. Куинси заметил это, но не произнес ни слова.

— Она правда поехала в бар? — мягко спросила Кимберли.

— Не знаю. Ее последние действия пока неизвестны.

— Папа, ты должен знать.

— Ты думаешь, я был дома?

— Папа… — Кимберли потянулась через стол и сжала ему руку, потом посмотрела на Мака.

Тот вдруг объявил:

— Я, пожалуй, пойду в туалет.

— Нет-нет. — Куинси высвободил руку, давая понять, что не нуждается в столь очевидной уловке. Он постарался, чтобы его голос звучал твердо и спокойно. Для человека, который провел большую часть жизни притворяясь, это было не так уж трудно.

— Никаких тайн. Здесь нет ничего такого, чего бы уже не знала полиция. Мы с Рэйни разошлись. На прошлой неделе. Я надеялся, что это временно. Думал, что, если я уйду, она испугается и бросит пить.

— Папа… — В голосе Кимберли снова зазвучало беспокойство.

Мак, наоборот, взял быка за рога:

— Когда это началось?

— Несколько месяцев назад. По крайней мере насколько мне известно. В августе нас вызвали на двойное убийство: мать и маленький ребенок. До тех пор Рэйни держалась.

— Вам обоим и раньше приходилось видеть жуткие вещи, — сказал Мак.

— Что такое «жуткие»? — Куинси пожал плечами. — Я, как профессионал, могу изложить тебе свою теорию. Тяжесть всего увиденного в конце концов придавила ее — можно назвать это кульминацией. Рэйни собиралась усыновить ребенка, и потому этот конкретный случай сильно на ней отразился — она не смогла абстрагироваться от ситуации, если угодно. Рано или поздно каждый из нас сталкивается с преступлением, которое принимает слишком близко к сердцу. С тобой это произошло несколько лет назад, Мак. С Рэйни — в августе.

Мак смотрел в сторону. Он не собирался отвечать, и они это знали.

— А как же усыновление? — спросила Кимберли. — Это должно было вселить в Рэйни надежду.

— Оно не состоялось.

— Папа…

— Естественно, из-за нашего разрыва я предстал в глазах орегонской полиции несколько в ином свете, — отрывисто сказал Куинси. — Сержант Кинкейд поделился со мной некоторыми деталями касательно хода расследования, но, очевидно, о многом умолчал.

— Прелестно, — отозвался Мак. — Как будто у вас и без того мало проблем.

— С одной стороны, — продолжал Куинси, — я нашел союзника в лице шерифа Шелли Аткинс — преемницы Люка Хэйеса. Она дала мне зацепку: судя по всему, мальчик, с которым работала Рэйни — Дуги Джонс, — сегодня утром уже знал, что Рэйни пропала. Он назвал Рэйни лгуньей и заметил, что лжецы получают по заслугам.

— Ты думаешь, это сделал ребенок? — нахмурившись, спросила Кимберли.