Кинкейд сидел в полном одиночестве, продрогший до костей, и размышлял, какого дьявола он не стал бухгалтером, как его отец.

Он вышел из машины ненадолго — чтобы поговорить с Шелли Аткинс. Та уже отправила своих помощников прочесывать кусты. Плохо то, что дождь лил по-прежнему и видимость оставалась нулевой. Но с другой стороны, для ноябрьской ночи было не так уж холодно. Можно здорово замерзнуть, если промокнешь, но никакой непосредственной угрозы для жизни нет. Это в том случае, если Лорейн Коннер бродит где-то в лесу.

Что могло заставить женщину, особенно женщину, служившую в полиции, вылезти из машины в такую ночь на темной, безлюдной, унылой дороге, вдали от жилья? Кинкейд попытался ответить на этот вопрос, но все его предположения казались далекими от истины.

Он вызвал эвакуатор. Если экспертам нужна сухая машина, то надо, черт возьми, доставить ее в сухое и безопасное место.

Подъехал грузовик с широкой платформой, водитель вылез под дождь, взглянул на грязную лужу, окружавшую автомобиль, и покачал головой. Машина увязла. Если попытаться ее вытянуть, грязь полетит во все стороны и немногие оставшиеся улики будут уничтожены.

Машину нельзя трогать по меньшей мере еще пару часов.

Кинкейд выругался, тряхнул головой, и вдруг его осенило. Он разыскал помощника шерифа и отправил его в город за брезентом. Через полчаса он уже устанавливал импровизированный навес над машиной и небольшим прилегающим участком. Все улики, несомненно, уже были уничтожены, но по крайней мере стоило попытаться. И кроме того, под защитой брезента он мог хотя бы приступить к работе.

Кинкейд принялся щелкать фотоаппаратом и успел обогнуть «тойоту» с одной стороны, когда появился патрульный Блэни, а следом подъехала машина.

Кинкейд взглянул на выбравшегося из салона человека. На нем были плащ, который стоил, наверное, не меньше чем половина месячной зарплаты сержанта, дорогие ботинки и широкие брюки с безукоризненной стрелкой. Таков был Пирс Куинси. Бывший сотрудник ФБР. Муж Лорейн Коннер. Человек, которого следовало хорошенько проверить. Кинкейд долго и пристально смотрел на него.

Куинси же не тратил времени даром.

— Сержант Кинкейд? — Он протянул руку; его волосы, намокшие под дождем, прилипли ко лбу.

— А вы, должно быть, Пирс. — Обменявшись с ним рукопожатием, Кинкейд отметил, что у сотрудника ФБР крепкая хватка, худощавое лицо и ясные синие глаза. Сильный человек. Человек, привыкший держать все под контролем.

— Что случилось? Где моя жена? Я хочу увидеть Рэйни.

Кинкейд кивнул, переступил с ноги на ногу и продолжил изучать Куинси. Это был его звездный час. Лучше прояснить все сразу и избавить их обоих от многих неприятностей.

— Классный плащ, — сказал он.

— Сержант…

— И ботинки тоже. А сегодня на редкость грязно, вам не кажется?

— Грязь можно смыть. Где моя жена?

— Вот что я вам скажу. Сначала вы ответите на мои вопросы, а потом я отвечу на ваши. Идет?

— А у меня есть выбор?

— Поскольку я исполняю свои служебные обязанности — нет.

Куинси поджал губы, но не стал протестовать. Кинкейд выпятил грудь. Один-ноль в пользу орегонской полиции.

И все-таки он предпочел бы остаться в постели.

— Мистер Куинси, когда вы в последний раз видели свою жену?

— Неделю назад.

— Вы были в отъезде?

— Нет.

— Вы работали вместе?

— Нет.

— Жили вместе?

Куинси стиснул зубы.

— Нет.

Кинкейд склонил голову набок:

— Не хотите ничего уточнить?

— Нет.

— Ладно, если вам так нравится, но только послушайте, мистер Куинси…

— Ради Бога, сержант.