Фиона поняла, что в словах графа таится и второй смысл, предназначенный лишь для ее понимания.

Когда она протянула руку, и он вложил в нее послание матери, о котором только что упоминал, ее сердце замерло от радостного предчувствия: конверта было два!

Лишь отъехав на приличное расстояние, когда замок исчез из вида, она осмелилась взглянуть на то, что держала в руках.

Интуиция ее не подвела: одно из посланий предназначалось для нее.

Дрожащими от волнения пальцами Фиона распечатала конверт, извлекла из него сложенный вдвое лист бумаги, развернула его и увидела всего три слова. Но слова эти включали в себя все, что ей было нужно:

«Я люблю тебя!»

Она сразу догадалась, что в старательно и регулярно посылаемых письмах матери от графа будут вести и для нее — от герцога.

«Неплохо они придумали», — отметила про себя Фиона.

Но ее душа изнывала от желания видеть его, ощущать его близость, слышать его голос… Удаляясь от него, она чувствовала, что становится бесконечно несчастной и одинокой.

С другой стороны, ей была необходима эта поездка. Смена обстановки, новые лица и стены, спокойствие и отсутствие напоминаний о пережитом кошмаре могли помочь ей скорее прийти в себя.

Ее сестра Роузмэри, обладавшая большим опытом во врачевании людей, вылечившая десятки людей от самых различных заболеваний, всегда повторяла: гораздо важнее избавиться От психологических последствий потрясения, чем от внешних ран.

— Телесные повреждения со временем исчезают сами по себе, — поясняла она своим спокойным мягким голосом. — Душа же требует особого подхода — бережного обращения, надлежащей обстановки и внимания. Психологическое здоровье самое важное в организме.

Фиона страстно хотела быстрее оправиться от пережитого стресса и мечтала хорошо выглядеть, чтобы не разонравиться герцогу, поэтому не стала возражать графине, когда та настоятельно порекомендовала ей дольше спать по утрам, а после ленча ложиться отдыхать, как Мэри-Роуз.

Замок графа совсем не походил на герцогский.

Построенный сравнительно недавно, он был светлым и просторным. Перед ним простиралась великолепная долина, а позади него располагался сад с множеством потрясающих цветов. Графиня обожала цветы. Ухаживать за ними было, наряду с птичником, ее страстным увлечением.

— Цветы восхитительны! — сказала графиня Фионе, когда они впервые вышли вместе в сад. — Они дарят людям красоту! А красота нам просто необходима в жизни, особенно в те моменты, когда приходится сталкиваться с разными мерзостями.

Теперь Фиона, анализируя прошлое, понимала: она всегда чувствовала что-то неприятное, омерзительное в поведении леди Мораг.

Как хорошо, что с первого дня их знакомства в ней зародилось предубеждение против этой женщины! В противном случае все могло бы сложиться по-иному и закончиться гораздо страшнее.

Хотя в какой-то степени она могла ее понять. Ведь это любовь к герцогу, пусть странная и извращенная, толкнула ее на столь безумные поступки, заставила убить собственную сестру, лишила рассудка.

Овдовев и получив разрешение остаться в замке, леди Мораг, по всей вероятности, лишь содействовала разжиганию скандалов между сестрой и ее супругом. Но действовала очень осторожно.

А ухудшить отношения между супругами не представляло особого труда.

Графиня рассказала Фионе, что с самого детства Дженет Мак Дональд отличалась вспыльчивостью, повышенной нервозностью и истеричностью.

— Ни один здравомыслящий отец не женил бы такого человека, как Эйден — чуткого, умного, благодушного, — на подобной Дженет девице. Но покойный герцог был фанатичным поборником истории своей семьи и истории Шотландии. Больше его ничего не интересовало. В обмен на брак между Эйденом и Дженет старый Мак Дональд пообещал вернуть герцогу отвоеванный его предками в смутные времена кусок земли Рэнноков.