– Что происходит? – обратился я к ней. – Это мой отец.

– Вам позвонили?

– Позвонили?

– Чтобы вы пришли и забрали отца, – проговорила она раздельно, будто я был слабоумным мальчишкой.

– Моя жена пропала. Я здесь уже несколько часов.

Она взглянула на меня, ни в малейшей мере не смягчившись. Я видел, что она колеблется, не поступиться ли гордостью и не принести ли извинения, но потом отец завел свое: «Сука, сука, сука», и благородный порыв как рукой сняло.

– Сэр, с вами весь день пытаются связаться из «Комфорт‑Хилла». Ваш отец сбежал сегодня утром по пожарной лестнице. Он исцарапался, но в целом невредим. Можете убедиться. Мы обнаружили его несколько часов назад в невменяемом состоянии, он брел по Ривер‑роуд. А потом пытались дозвониться вам.

– Но я был здесь! Почему, черт побери, никто не сообщил мне!

– Сука, сука, сука… – твердил отец.

– Сэр, прошу не разговаривать со мной в таком тоне.

– Сука, сука, сука…

Бони распорядилась, чтобы полицейский – на этот раз мужчина – отвез отца к месту его проживания, таким образом мне удалось от него избавиться. Когда бессвязно бормочущего старика сажали в автомобиль, мы стояли на крыльце полицейского участка. И все это время он ни разу не дал понять, что узнал меня. Когда машина тронулась, даже не оглянулся.

– Ну, парни, не пора ли закругляться? – спросила детектив.

– По‑моему, пора.

Таким образом, полиция покончила с расспросами, и меня отправили домой приблизительно в два часа ночи, с напутствием хорошенько выспаться и явиться к двенадцати в участок для пресс‑конференции.

Я попросил подвезти меня к дому Го, поскольку знал, что она не ляжет спать, не откажется выпить со мной по чуть‑чуть и сделает сэндвич. Как ни печально, это все, чего я в тот момент желал: чтобы женщина сделала мне сэндвич и не задавала вопросов.

– Не хочешь пойти и поискать ее? – спросила Го, когда я поел. – Можем поездить по округе.

– Бесполезно, – вяло ответил я. – Где ее искать?

– Ник, это в самом деле очень серьезно.

– Я знаю, Го.

– Так будь решительнее, Лэнс. Прекрати свое траханое «мю‑мю‑мю». – Этим звуком, одновременно шлепая губами и по‑дурацки закатывая глаза, она с самого детства высмеивала мою бесхарактерность. При этом еще произносила мое официальное имя. Ни один парень с моей внешностью не может зваться Лэнсом. Го сунула мне в руки порцию виски. – Выпей еще, и хватит. Похмелье тебе завтра ни к чему. Куда же, мать ее, она могла задеваться? Блин, меня уже тошнит… – Она налила и себе, а потом, потягивая виски, зашагала по кухне. – А ты не допускаешь, Ник, что какой‑то парень увидел ее на улице и захотел похитить? Стукнул по голове и…

– Стукнул по голове? Ну какого хрена ты так говоришь?

– Ну, извини, не хотела сгущать краски. Просто… Не знаю, я просто пытаюсь рассуждать. Мало ли психов на улицах. – И добавила в стакан еще виски.

– Кстати, о психах, – вспомнил я. – Папа снова нынче дал деру. Его нашли на Ривер‑роуд и отвезли в «Комфорт‑Хилл».

Она пожала плечами – ну и ладно. За истекшие полгода наш отец удирал из пансионата три раза. Го прикурила сигарету.