— Привет аборигенам, — сказал Ян, подойдя к нам.

— О, — сказал Генаха. — Хоть один нормальный человек нарисовался. А то Мишок с Макарецом мне уже все мозги высосали.

— А Мишок-то что сделал? — спросил Литовец. Упоминание Макареца его ни капли не удивило — сосание мозгов по утрам, вечерам и вообще в любое время дня и ночи было особой приметой завгара.

— Задолбал он меня, вот что, — пояснил Кавалерист. — У него рот не закрывается. Уже полчаса стоит здесь и несет какую-то херню. Говорит — словесный понос. А у меня в голове уже конкретный бурелом.

— У Генахи новая теория, — пояснил я. — Типа, если посмотреть сбоку, то сверху будет видно, что снизу я получу по языку из-за своей головы. Ты чего-нибудь понимаешь?

— Нет, — честно ответил Ян.

— Я тоже. Хреновый, Генаха, из тебя Эйнштейн. Зря ты в восьмой класс не пошел.

— Я бы пошел, — возразил Кавалерист, — да меня не взяли. И вообще я сейчас из-за тебя шизой покроюсь. Слушай, Литовец, забери меня отсюда.

— Легко, — сказал Ян. Потом повернулся ко мне и добавил: — Ты тоже едешь?

— Ну, натурально, — я важно кивнул.

— Тогда подождите, я к Макарецу сгоняю.

И умчался. А я повернулся к Генахе и победно ухмыльнулся:

— Ты от меня так просто не ускачешь. Ян человек хороший, но он в первую голову мой напарник. Так что готовься.

— К чему? К тому, что ты меня до смерти заговоришь? Так я этого уже лет семь жду. Думаю, что однажды дождусь. Если прежде тебе голову не откручу.

— Зверь, а не человек, — хохотнул я. — Ладно, не боись. Я через слово разговаривать буду. В два раза дольше протянешь.

Сзади посигналили. Мы синхронно развернулись и направились к выходу. Там Генаха забрался в машину, а я пошел открывать ворота. Когда «Волга» выехала, проделал ту же операцию в обратном порядке и присоединился к Генахе. Он слегка потеснился, но на всякий случай предупредил:

— Мишок, если что — я тебе глаз высосу и не подавлюсь.

— Лишь бы тебе на пользу пошло, — сказал я.

— Чего это он? — спросил Ян, наруливая от гаражей.

— Седлом спину натерло, — я пожал плечами. — Или подковы новые жмут. Он все утро такой.

— Мужики! — взмолился Генаха. — С вами, конечно, весело, но я спать хочу. Говорите п