— Любимое выражение правительства, — сказал Девери. — Фаза первая, фаза вторая.

— В ходе второй фазы предстоит убедить их, что мы готовы заключить сделку, хотя мы с вами знаем, что таких намерений у правительства нет. Так? — спросил Питер. — И поскольку мы не договоримся с ними, они убьют сенатора и Селлерса, а мой приятель со шрамом и его дружки в отместку убьют Лауру с малышом и, возможно, Тима Салливана. Ничего более приятного вы не можете мне предложить.

— А что вы предлагаете? — прищурился Бач.

Питер коснулся рукой ноющей раны на виске. В самом деле, что он может предложить? Если бы он мог объективно оценивать ситуацию, как репортер, не имеющий к ней никакого личного отношения, он, скорее всего, безоговорочно принял бы предложение Бача. Бач — коп, обязанный подчиняться приказам. Питер понимал, что на месте Бача он тоже был бы разъярен, если бы от сотрудничества отказался человек, которого похитители назначили на роль посредника. Бач, да поможет ему Господь, отвечает за исход дела, которое, возможно, на много лет вперед определит судьбу поколения. Похищение сенатора Вардона и Селлерса поставит правительство в центр международного внимания.

Питер испытал сочувствие к человеку из Белого дома, которому придется принимать конечное решение. Если Соединенные Штаты уступят требованиям похитителей, то весь мир будет втайне потешаться над страной. Нация, которая неустанно провозглашает себя вершителем судеб мира, уступив горстке убийц, поджигателей, взрывников и наркодельцов, нанесет своему престижу непоправимый ущерб. Если президент отвергнет требования похитителей, результатом чего будет убийство Вардона и Селлерса, страна содрогнется от хора истерических обвинений в такой хладнокровной бессердечности. А если предположить, что будут захвачены два новых заложника? И нет никакой гарантии, что «вся королевская конница» и «вся королевская рать» смогут круглосуточно охранять всех мало-мальски значимых людей в стране. Снова и снова придется принимать непопулярные решения, и авторитет правительства — да и страны — уменьшится до микроскопических размеров. В распоряжении Бача есть сорок часов, чтобы предотвратить такой позорный финал. Так что он, Питер, может предложить?

— Как они предполагают выйти с нами на связь? — спросил Питер.

На скуле Бача пульсировала вена. Стало вполне очевидно, что он расслабился, избавился от мучительного напряжения. Два генерала обменялись удовлетворенными взглядами. Патриотизм одержал верх, читалось в них. Фрэнк Девери, который понимал, что все происходящее не имеет ничего общего с приливом патриотизма, уставился на холодную трубку, которую сжимал в правой руке.

— Похитители будут звонить сюда около семи часов, — сказал Бач. — Вы получите указания, куда отправиться, чтобы с вами связались во второй раз. Скорее всего, по этому телефону с вами беседовать не будут, поскольку к разговору может подключиться десяток человек. Вам скажут, куда идти, покинув здание. Там и произойдет второй контакт.

— Вы будете прикрывать меня?

— Естественно, они потребуют, чтобы вы были без прикрытия, — ответил Бач.

— Так что, я двинусь в одиночку?

— Я предполагаю, что они всего лишь направят вас к какому-то телефону вне здания. К общественному таксофону. Долго говорить они не будут, чтобы разговор не успели засечь. Они будут вне границ этого района. Вы получите инструкции. Вам придется вернуться к нам, чтобы получить положительный или отрицательный ответ.