|
Каравеллы, на которые они перебрались, доказывали это всем своим видом, как и толпа связанных пленников, гора награбленной добычи и мертвые тела корсаров. Конечно, один из захваченных кораблей тоже получил серьезную пробоину и в любую минуту мог затонуть, но Черная Борода заявил, что, непрерывно откачивая воду, они смогут дотащить его до какого-нибудь ближайшего порта. Если не получится, то тогда они все рассредоточатся на остальных двух, что на хорошем ходу.
– Нам бы найти порт, где нет этих головорезов, – ворчал Черная Борода, – вот было бы славно. – Было бы из-за чего переживать, – ухмыльнулся Таг. – С таким капитаном, как ты, мы город, полнехонький таких головорезов, возьмем. – Верно, – подхватил Нейрн. – А вот насчет порта… у меня тут есть человек, с ним можно потолковать об этом. – Кто такой? – Некто Доменико Рива, купец из Венеции. Он утверждает, что этот корабль шесть дней назад принадлежал ему, точно так же как сейчас он принадлежит нам. И он говорит, что может привести нас в безопасный порт. – Да неужели? А что же это он себе безопасность для начала не обеспечил? Ну ладно, давай сюда этого венецианца.
Доменико Рива опустил заросший седой щетиной подбородок на сцепленные в замок толстые пальцы. – Клянусь, что все именно так и есть, – сказал он на хорошем английском, в его светло-карих глазах не было ни искорки лукавства. – Господа, вы должны верить мне, потому что это всем нам сулит благо. – Вы же понимаете причину наших сомнений, – ответил на это Нейрн. – Да уж, – поддержал его Черная Борода, – очень вы нам, турки, не по нраву. – Сэр! – раздраженно воскликнул Рива, его почти квадратное лицо пятидесятилетнего человека сделалось красным, как это обычно бывает у белых, когда они злятся или смущаются. – Сэр! Я не турок, я венецианец, и из очень знатной и благородной семьи. И меня нельзя называть… – А что, разве Венеция не турецкая провинция? – перебил его Черная Борода. На мгновение Рива застыл с открытым ртом, затем неохотно кивнул: – Турецкая, сэр, турецкая. – И ты ходил по морю под турецким флагом? Купец нехотя кивнул, его красное лицо постепенно бледнело. – Вот поэтому, несмотря на твое латинское имя, я буду называть тебя турком, так мне сподручней. Секунду-две Рива молча смотрел на Черную Бороду, затем жалко улыбнулся: – Как вам будет угодно, сэр. Я простой купец, я торгую и политикой не занимаюсь. Если вам нравится, называйте меня турком, меня и хуже обзывали, а я все улыбаюсь. А я вам вот что скажу: как ни крути, а вам нужен порт, чтобы пополнить запасы, а главное – дыры залатать. И я вам с полной уверенностью заявляю, что никакого порта вы не найдете по эту сторону Гибралтара, ну вот разве что назад в Америку отправитесь. – А что Лиссабон? И в Испании не осталось ни одного порта? – Нет. Это побережье корсары так часто грабили, что местные жители, не успеешь причалить, нападают, не спрашивая, кто ты и зачем пожаловал. А если вдруг повезет и удастся отбиться, то они все поджигают и отравляют колодцы. Так что я вам говорю, здесь нет порта, где бы раньше вас не побывали корсары. – Именно поэтому ты предлагаешь нам плыть в Алжир, в самое логово этих корсаров? Рива потер руки, от его злости и страха не осталось и следа. Красные Мокасины никак не мог понять, так ли здесь все обстоит, как то описывает купец, или он хитрит, преследуя свой интерес. Как бы то ни было, но и Нейрн, и Черная Борода вполне серьезно вели с ним разговор. |
