– Здесь нет никаких войск, – прервала голос Адриана. – Мои джинны предупредили бы меня об этом.

– Ты не единственная колдунья в этом мире, моя дорогая, – ответила Карева, – и ты совсем недавно ею стала. В нашем деле есть определенные хитрости и тонкости, которые тебе совершенно не известны. Существа, названные тобой джиннами, не особенно смышлены, по крайней мере те, с которыми мы с тобой имеем дело. Их возможности ограниченны, и их легко обмануть.

Адриана не нашлась что возразить. Вдруг они действительно окружены? Ей хотелось верить, что сказанные слова не нужно понимать как «выставленные вами часовые мертвы».

– Чего ты хочешь?

– Только одного, чтобы моя сестра «Корая» была на моей стороне. В этом мире мужчин мы очень нужны друг другу.

Эти слова были так в стиле Креси.

– Это не ответ. Чего ты хочешь от меня? Что я должна сделать?

– Я хочу только одного – чтобы ты присоединилась ко мне. Чтобы мы могли встретиться во плоти и поговорить…

– Кому ты служишь?

– Кораю. – И затем как-то неохотно голос добавил: – И русскому царю. Он ценит таких, как ты и я, и никто больше на всем белом свете не умеет нас ценить.

– Он ценит «Корай»?

– Ах, моя дорогая, он, конечно же, ничего не знает о «Корае». Я имею в виду, что он высоко чтит философов и науку. Он дает нам убежище, утешение… все, что нам необходимо для продолжения наших научных исследований. Разве ты располагаешь всем этим сейчас?

– Да, у меня все это было, пока ваши войска не перебили всех моих друзей.

– Это было несчастное стечение обстоятельств. Но я в этом не принимала участия. Герцог направлялся в Богемию, а Россия воюет с Богемией.

– Но я не помню, чтобы нам дали шанс добровольно сдаться.

– Сейчас тяжелые времена, и, как я уже сказала, это не моих рук дело. И все же я не могу поверить, что в военном обозе у тебя была библиотека и лаборатория для твоих научных занятий. И если ты веришь, что так называемая Священная Римская Империя обеспечит тебя – женщину – всем необходимым, то ты глубоко заблуждаешься.

– А твой царь не в пример лучше? – скептически бросила Адриана.

– Мой царь, прежде всего, реалист. Он не погряз, как европейские королевские дворы, в глупых условностях и иллюзиях. Он приближает к себе людей, оценивая их заслуги, и вознаграждает их по заслугам, й потому даже человек из крестьянского сословия может получить дворянское звание, если он – или она – обладает выдающимся талантом и мастерством. Его жена из литовских крестьянок, а один из его ближайших сподвижников – самого простого звания. И я – женщина из бедной и незнатной семьи – занимаю почетное место при его дворе.

– Как ты нашла меня?

– И ты спрашиваешь? Ты слишком открыто пользовалась услугами malakim. И потому нет ничего удивительного в том, что тебя заметили. Мне о тебе сообщили по эфирному самописцу, и я поспешила на поиски. И вот я нашла тебя и очень тому рада. И ты должна радоваться, что первой нашла тебя я, а не кто-то другой.

– Да, я очень рада этому.

– Ты должна понять меня. Я могу спасти твою жизнь, более того, я могу спасти жизнь твоих друзей. Я не обманываю тебя, русский царь к своим друзьям великодушен, к врагам – беспощаден. Ты на какое-то время ускользнула от его внимания, но это был всего лишь короткий отрезок времени.

Адриана растянула губы в улыбке, радости она никакой не испытывала, ее голова по-прежнему покоилась на мерно вздымающейся груди Эркюля.