Взгляд его явно нельзя было отнести к разряду дружелюбных.

Обухова ошарашенно посмотрела на него, потом на Морозова. Затем взгляд ее перенесся на мою скромную персону и стал совершенно растерянным.

— Ольга, — пролепетала она, хватая меня за рукав. — Это невозможно, это провокация! Меня подставили…

Степанчиков еще раз вздохнул и обратился уже ко мне:

— Вот пресса у нас здесь, независимая… как я понял, — сохраняя ехидный тон, заметил он. — Так что все объективно… Кто вас подставил-то? — уже более грубо спросил он у Обуховой.

Та застыла с раскрытым ртом и лишь ошалело смотрела на всех.

— Вы знаете, сколько раз я это слышал! — повысил голос Степанчиков. — Подставили, подбросили… Дверь в кабинет была закрыта, мы вошли сюда вместе с вами, девушка, — кивнул он в мою сторону, — может подтвердить. Так что не надо… Борзов, пригласи понятых! — кивнул он другому оперативнику, который скучал около двери.

— Где я их найду-то? — удивленно пробасил тот.

— Ой, господи, — поморщился Степанчиков. — Первый раз, что ли? Девчонок пригласи из зала…

— А! — басовито протянул Борзов и почесал затылок. — Всех?

— Двух хватит, — отрезал Степанчиков, и Борзов исчез из поля нашего зрения.

— Да что же это такое! — запричитала Обухова. — Сплошные несчастья на мою голову валятся! Словно кто извести меня вздумал! И ведь чувствовала же, что неладное что-то творится… И надо же было мне из кабинета отлучиться вчера и не запереть его на ключ!

Я взяла Обухову за рукав пальто.

— Успокойтесь, Людмила Николаевна! Вы же не можете сидеть в кабинете безвылазно… К тому же если вас хотели подставить, то могли с таким же успехом подбросить наркотики и к вам домой.

— Дома у меня дверь железная! — продолжала разоряться Обухова.

— Это не преграда, — отрезал Степанчиков, покосившись на бизнесменшу.

Когда протокол был составлен и подписан всеми участниками официальной процедуры, Степанчиков подошел к Обуховой и мрачно резюмировал:

— Вы арестованы! Морозов! Проводи задержанную.

Морозов без всяких эмоций достал из кармана наручники, двинулся к Обуховой и лаконично потребовал:

— Руки!

Та с ужасом переводила взгляд со своих рук на эти незамысловатые железные предметы, казавшиеся ей, видимо, в данный момент орудием пыток.

— Что… вы собираетесь делать? — прошептала она севшим голосом.

— Вам же сказали — руки! Вы арестованы! — раздраженно повторил Степанчиков.

Обухова несколько секунд стояла с видом проглотившей аршин, потом внутри у нее что-то щелкнуло, и она безвольно протянула руки. Морозов деловито защелкнул наручники и показал Обуховой на дверь.

— Вот так, — удовлетворенно констатировал Степанчиков.

И, шумно вздохнув напоследок, он протопал вслед за конвоируемой Обуховой в коридор. Уже на пороге он вдруг обернулся, бросил на меня прищуренный взгляд и объявил:

— Все свободны!

Глава 2

Возвращалась я в редакцию со смешанными чувствами. С одной стороны, мне казалось, что Обухова не играла, и я была готова поверить в то, что наркотики ей действительно подбросили… Но с другой стороны — майор Степанчиков был прав: кабинет был заперт, вошли мы туда все вместе… Каким же образом в кабинете оказались наркотики? Если допустить, что их туда подкинули, то встает резонный вопрос: кто и как это сделал?

Маринка встретила меня первой.