Изменить размер шрифта - +

Она села на мой стул и тихо заговорила, не глядя на меня:

– У меня такое чувство, что самого главного я так и не сумела сказать тебе. Или ты не захотел понять меня... Последнее время я много думала о том, как это может выглядеть со стороны. Женщина, которой уже немало лет, еще красивая, но если внимательно присмотреться, то увидишь и морщины на лбу и тени под глазами, и через год-два каждому станет ясно, что этой женщине под тридцать... А ей хочется выйти замуж, иметь детей, но она просто не представляет, как ей расстаться со своим счастьем. Свое... Не очень-то красиво, а? И ты – ты тоже так думаешь?

– Нет, – сказал я.

– Ты не умеешь лгать, Андрей... Если сейчас так не думаешь, то когда-то эта мысль наверняка приходила тебе в голову. Потому что это правда – не вся правда, но все-таки правда. Да, мне очень хочется иметь свою семью, своих детей, а не выходить по вечерам в сквер и не смотреть украдкой, как там играют малыши... Ведь мне уже двадцать семь, Андрей... Но когда я прихожу к себе в комнату и вижу твою фотографию и пустую коробку из-под сигарет – я так и не выбросила ее, – мне кажется, что ты только на минутку вышел и вот-вот вернешься... А стоит открыть ящики стола, и руки сами ищут твои письма. Каждая мелочь напоминает о тебе, и когда я подумаю, что ты больше никогда не придешь ко мне, а через два месяца я уеду и все так кончится... тогда хочется кричать...

Я снял очки и задумался.

– О чем ты сейчас думаешь? – спросила она.

– Я вспоминаю притчу о двух глухих... Ни один из них не хотел признаваться в том, что плохо слышит, и каждый кричал только о своем и обвинял другого в том, что тот не хочет выслушать его. Вот так и мы... Ты знаешь только то, что любишь меня, а я знаю другое – что не люблю тебя. И все остальное – лишнее...

– Боже мой, как ты груб... Груб и жесток...

– Да.

– И это все, что ты мне можешь сказать?

– Да, это все.

Она встала и вышла, покачнувшись в дверях.

Я смотрел на то место, где она только что была. Потом выключил установку.

 

9

 

Андрея долго не было. Олег открыл бутылку, расставил на столе закуски и уже с полчаса нетерпеливо расхаживал по комнате. «Этот маньяк, чего доброго, может забыть и о собственном дне рождения», – подумал он.

Андрей пришел в девять и устало повалился на диван. Протирая стекла очков, он близоруко огляделся и хмыкнул:

– Неплохо. Если из тебя не выйдет журналиста, то уж карьера посредственного официанта наверняка обеспечена...

Олег пристально вгляделся в лицо Андрея.

– Что это с тобой стряслось?

– Разумеется, ничего...

Олег налил в стаканы вино.

– Ну, за тебя, Андрей... За то, что тебе двадцать два.

Андрей усмехнулся и задумчиво проговорил:

– Двадцать два – это, кажется, в самом деле неплохо... – и отставил стакан.

– Что не пьешь? – недовольно спросил Олег. – Не нравится, что ли?

– Да нет, вино отличное...

– Нельзя?

– Не рекомендуется.

– Даже сегодня?

– Работать надо, – серьезно сказал Андрей. – А я не в настолько блестящей форме, чтобы...

Он не договорил – кто-то постучал в наружную дверь. Потом стук повторился – уже громче. Андрей не шевельнулся. Еще раз постучали, и стало тихо.

– Почему ты не открыл? – спросил Олег. – Ведь это была Галя.

– Знаю.

– Ты уже видел ее?

– Да.

Быстрый переход