– Азартные игры на посту запрещены, – проходя мимо заигравшихся аргусов, заметил Лис.

– А ты кто такой? – недовольно поинтересовался один из них.

– Глаза протри, волк позорный!

– Донжон – главная башня замка.

Взгляды игроков наткнулись на лейтонбургский значок, обшитый черным кантом, у левого плеча моего напарника.

– Простите, господин профос, не разглядели! Не извольте беспокоиться!

– Комендант здесь?

– Здесь, господин профос. Спит.

– Буди. Скажи, профос из Лютца прибыл.

– Как же будить‑то? – неуверенно начал один из вояк. – Зашибет ведь.

– Авось не зашибет. Скажи, подарок ему привез.

Стражник обреченно начал подниматься по лестнице.

– Шевели ногами, приятель! Что ты плетешься, как грешник на сковородку? – напутствовал его мнимый профос, – А теперь ты, – предложил он, обращаясь ко второму игроку, все еще державшему в руках кубики. Караульный встрепенулся.

– Да ты не суетись.

Тяжелая рука моего напарника легла на его плечо, и твердый, как вердикт патологоанатома, палец ткнулся в заветную точку чуть ниже левой скулы. Глаза бедолаги закатились, и он без чувств сполз на пол.

– Минус два!

Мы стремительно взбежали вверх по лестнице.

– Давай их сюда! – раздался из‑за дверей сонный рык выкорчеванного из постели Норгаузена. – Бегом, копыто Вельзевула!

Дверь распахнулась, едва не зашибив моего напарника. Стражник бросился было вниз, но, зацепившись за своевременно подставленную ногу Лиса, загремел по лестнице.

– Не спеши, а то успеешь, – напутствовал его Рейнар. – Минус три…

* * *

Покои коменданта были тускло освещены парой чадящих факелов.

– Тук‑тук‑тук! – развлекался Лис. – Фридрих фон Норгаузен здесь живет?

– Что за шутки, потрох сатаны! Клянусь ушами святого Бенедикта, я вырву твой смердящий язык и скормлю его крысам! Наглый холоп, быдло, мужик…

– Грязный конюх, сивый мерин, лось почтовый… Все это мы уже слышали, – продолжил тираду Рейнар, заходя вместе со мной в комнату и плотно закрывая за собой дверь.

Озверевший от нашей наглости Норгаузен, сжав кулаки, бросился на Лиса. Я не сомневался в превосходных бойцовских качествах коменданта гарнизона, но боксировать с Сережей было глупо. Лис ушел под атакующую руку и нанес прямой короткий удар в печень. От неожиданности у неистового тевтона перехватило дух, и, зашатавшись, он осел назад.

– Господин комендант, – начал я. – Будьте любезны меня выслушать. Я – Вальдар Камдил, опоясанный рыцарь, и я пришел сюда для того, чтобы освободить охраняемых вами узников. У вас сейчас есть выбор: либо Сразиться со мной, как подобает по законам рыцарской чести, либо же бесславно пасть, демонстрируя свой дурной нрав.

Фридрих фон Норгаузен выпрямился и, кажется, даже вырос на несколько дюймов. На его лице отразилось понимание происходящего. Его можно было обвинить во всех смертных грехах вместе и по отдельности, но только не в отсутствии отваги.

– К делу, черт вас подери! – прорычал он, хватаясь за меч. Катгабайл, временно обитавший на перевязи у Лиса, мгновенно очутился в моей руке. Как я и предполагал, уверенный в себе противник не стал прощупывать мою оборону, а сразу перешел к финальным аккордам. Сказать по чести, у меня тоже не было времени развлекаться здесь изысками фехтования. Тяжелый меч Норгаузена, метивший мне в голову, жалобно зазвенел, столкнувшись с блистающим клинком Катгабайла, высекая снопы искр. В ту же секунду правая моя рука обхватила запястье рыцаря и резко повернула его вниз.