Был соблазн в нагрянувшей тоске воды целебной пить, но испугалась. Вдруг девой юной или ребёнком станет. Зачем ей это? Сейчас себе Алёна очень нравилась, тридцать с небольшим, молодая женщина. Интересная, лицо умное, а вспомнила себя девицей, так поморщилась. Красоты не было, да и бог с ней, одна морока, но вот простота в лице тоже никуда не годится. Как ещё в молодые годы на неё муж запал? Хотя, в молодости он тоже неказист был, смешной, нескладный. Нет, воду пить нельзя. Самый лучший возраст чуть более тридцати.

Месяц прошёл, другой, до весны ещё далеко, а мясо закончилось, волшебный шкаф уже почти опустошен. Казалось бы, энергии тратит Алёна мало, целыми днями сиднем сидит, ест мало, а скоро голодать придётся.

Настал день, когда кроме сушёной травы, муки, да костей для бульона, ничего не осталось. Лишь тоска горькая, хоть вёдрами черпай. Смешно было вспоминать, как она радовалась своему назначению "хозяйка волшебного источника"!

Никому не понадобилась ни она, ни источник. Запрятали всё так, что ни дороги к ним не найти, ни знать о них никто не знает. Скукота да тоска. От безделья наковыряла семян с полевых цветочков входящих в лекарственные сборы и высадила в плошке. Подкармливала волшебной водой, подлечивала дохлятиков своим даром и когда пришла весна долгожданная начала выставлять своих питомцев на улицу. Травка ещё не везде появилась, но надежда, что теперь всё образуется, росла и крепла. В один такой денёк, когда солнышко припекало, сидела исхудавшая Алёна на ступенечке у двери норы, наслаждалась живым теплом, как услышала.

-Здравствуй хозяюшка, - голос полевика, а вместе с ним:

-Приветишь ли леди Алёна?

"Дождалась, наконец-то", нахлынули эмоции, и женщина бросилась обнимать гостей. Досталось и подсохшей кочке, и особенно Бору. Сто раз она пожалела, что ушла. Надо было рискнуть, выкрутиться, отстаивать себя. Всё лучше, чем ожидать, когда уныние душу изведёт. Страшным врагом оказались одиночество, ненужность и бессмысленность дальнейшего существования.

Вцепившись в мужчину, она не выдержала и расплакалась от счастья. Еле успокоилась, стесняясь своих эмоций и не видя, как у Бора так же бесконтрольно текут слёзы по щекам. Отступила, пригласила в дом, привела себя в порядок.

-Угощать мне вас нечем, разве что чаи у меня вкусные, душистые.

-Я принёс вам продуктов, да надеюсь, не пригодятся, - отчего-то смутившись, ответил мужчина.

-Отчего же, я с радостью приму, как видите, - рукой показала на пустые полки, - не барствую.

Алёна разглядывала управляющего и замечала перемены в нём. Она знала, что он моложе её лет на пять, в прошлом его поддерживала магия владетеля, а в настоящем его начала подкармливать магия оборотничества. Сейчас мужчина выглядел на сорок земных лет. Для местных жителей это было много, как повлияет снятие купола в дальнейшем на людей предполагать ещё рано. Бор смотрелся представительно, появилось в нём помимо уверенности в себе нотки властности. Не гордый человек сам по себе, а управленец, не допускающий мысли, что его могут не послушать.

Только тревога по поводу радости встретившей его женщины гложила его. Действительно ли ему рада, или просто первому навестившему обрадовалась.

Так трогательно было его волнение, столь явно, что Алёна подошла к нему, осторожно присела на колени и, обняв, прижалась щека к щеке. Бор замер, чуть подтянул её к себе поближе, коснулся губами скулы, не видя возражений, смелее принялся целовать, продвигаясь к губам. Никогда ещё ему столь страшно не было, как сейчас. Если она оттолкнёт его, сможет ли он отпустить? Уже нет, столько месяцев он запирал в себе всякие мысли, мечтательные и горькие, столько всего передумал и знал точно, чтобы жить дальше, ему нужна только Алёна.