— Что это за шум, Джозеф? — осведомился капитан резко.

М-р Таскер попробовал дать объяснение, но так как оно существенно расходилось со взглядом на тот же предмет м-ра Виккерса, последний прервал его. К изумлению Джозефа, капитан терпеливо выслушал его рассказ.

— Вы купили все эти вещи, Джозеф? — спросил он, когда м-р Виккерс сделал передышку.

— Конечно, нет, сэр. Откуда бы у меня взялись деньги?

Капитан молча смотрел на него. Странное исчезновение карты, вслед за которым прекратились визиты м-ра Чока, получило неожиданную связь с этим рассказом о свалившемся с неба богатстве.

— А вы за последнее время ничего не продали? — проговорил он сурово.

— Мне нечего было продать, сэр, — ответил Таскер с искренним изумлением. — Мне думается, что весь шум был поднят м-ром Виккерсом из-за пары сапог, остальное ему пригрезилось.

М-р Виккерс вздумал громко запротестовать, но капитан осадил его.

— Довольно! Как вы смеете буянить в моем доме? Относительно обновок — все верно, я сам видел их на пути в церковь, — обратился он к Джозефу, — и вы, действительно, ничего об этом не знаете?

Изумление Таскера было слишком искренне для того, чтобы можно было в нем усомниться, и подозрения капитана обратились на другой предмет. М-р Виккерс поймал его взгляд и попробовал улыбнуться.

— В горле что-то пересохло, сэр, — мягко заметил он.

— У нас есть пиво, Джозеф? — осведомился капитан: — Ну, так я вам советую приглядеть за ним.

Разочарованный и негодующий м-р Виккерс ретировался.

Покуда шли переговоры о покупке "Красавицы Эмилии", м-р Чок ходил, как маятник, между конторами м-ра Тредгольда и Стобелля, хозяева которых по мере сил и возможности скрывались от него. Послушный наставлениям друзей, дороживших сохранением приличий, он трижды направлялся к капитану и трижды возвращался с пол-дороги. У него не хватало мужества показаться ему на глаза. Капитан Бауэрс, желавший в свою очередь повидать и кое-о-чем порасспросить его, кончил тем, что сам отправился к нему. М-р Чок вскочил смущенный при его входе и пододвинул ему стул, уже занятый рабочею корзинкою м-сс Чок. Капитан взял себе другой стул и, выслушав весьма бессвязное замечание о погоде, укоризненно покачал головою.

— А я думал, что с вами что-нибудь случилось? Я не видел вас более месяца.

— Более месяца? — встрепенулась м-сс Чок: — да он третьего дня ходил к вам.

— Да, — проговорил, запинаясь, м-р Чок, — но мне в башмак попал гвоздь, и я должен был вернуться с полдороги домой.

— Домой? Но вы были в отсутствии два часа тридцать пять минут?

— Я так наколол ногу, что едва добрался до дома, — пояснил м-р Чок, между тем как капитан изумился столь основательному счету времени.

— Однако, вы ничего об этом не сказали? — продолжала допытываться м-сс Чок.

— Не хотел тревожить тебя, мой друг.

— Я много проиграл, оставшись холостым, — заметил капитан, — как приятно, если кто-нибудь считает часы и минуты до вашего возвращения!

Супруги не без подозрительности обернулись в нему, но его чистосердечие было очевидно.

— Очень жаль, что вы не женились, капитан Бауэрс, — медленно произнесла м-сс Чок, — большинство мужчин предпочитает скрывать правду от жен…

Она закончила сентенцию выразительным взглядом по адресу мужа, и положение дел сразу стало ясно для капитана. Он заметил, что не видит также ни Тредгольда, ни Стобелля.