— Все мы умрем со временем, — философски заметил супруг, — а ей сорок шесть лет.

— Исполнится в сентябре, Роберт, — довольно решительно поправила кроткая м-сс Стобелль.

— Не очень приятно быть погребенным в море, — заметил м-р Чок, причем глава м-сс Стобелль расширились от ужаса, а м-сс Чок метнула своему мужу угрожающий взгляд.

— Мы желаем ехать в качестве троих веселых холостяков, — заметил бесчувственный Стобелль, открыто подмигивая Чоку.

— В самом деле? — воскликнула, выпрямляясь, м-сс Чок. — Но вы забываете, что еду я!

— Ну, будет двое веселых холостяков.

— Нет, — возразила м-сс Чок, — я не поеду одна; если м-сс Стобелль не едет, я тоже остаюсь дома.

Лицо м-ра Стобелля прояснилось, выражение рта смягчилось, и мрачные глаза сделались почти добрыми.

— Это, самое лучшее место для дам, — проговорил он любезно, — вы можете каждый день навещать друг друга, можете даже иногда и заночевать одна у другой.

Он взял кусочек пирога и в припадке любезности предложил его и м-сс Чок, но та нетерпеливо отмахнулась, заявив, что она решила не ехать без м-сс Стобелль.

— А он, — продолжала она, сурово кивнув в сторону мужа, — не поедет без меня. Не отпущу его ни на шаг!

При таком заявлении Чок едва не лишился чувств, а Стобелль, сделав страшные глаза, оперся обеими руками за стол.

— Мне кажется… — начал-было он.

— Знаю, что вам кажется, но вот как оно есть на самом деле. Если вы желаете иметь спутником моего мужа, то должны взять и меня, а если вы желаете иметь меня, то должны взять и свою жену…

— Еще кого? — с большою горечью спросил Стобелль.

— Мой муж не может быть счастлив без меня, — объявила она, игнорируя дерзкий вопрос, — не правда ли, Томас?

— Нет, — поперхнулся м-р Чок.

— Мы едем очень далеко, — сказал м-р Стобелль.

— Чем дальше, тем лучше.

— В страны, населенные дикарями, людоедами…

— Они не съедят ее, — возразила м-сс Чок, оглядев хрупкую фигурку своей, приятельницы, — при вас, по крайней мере.

— Я не желаю подвергать ее опасности, — заговорил Стобелль, — да она и сама не пожелает ехать.

— Я хочу разделить с тобой опасности, Роберт, — отозвалась м-сс Стобелль.

— Скажи без уверток: хочешь ты ехать или нет? — скомандовал он, заметив как она переглянулась с м-сс Чок.

М-сс Стобелль затрепетала.

— Она не желает, чтобы из-за нее остался м-р Чок и…

— Оставь это, — прервал Стобелль. — Ты хочешь ехать?

— Да!

С секунду он глядел на нее, не веря своим ушам, а затем крикнул голосом, от которого дрогнули и задребезжали чашки:

— Хорошо, ты поедешь!

Торжествующая м-сс Чок заговорила о новых платьях и покупках для поездки, и взбешенный Стобелль, не будучи в состоянии этого выносить, встал из-за стола, предложив Чоку выкурить трубку в саду, от чего тот благоразумно уклонился во избежание жестокой нотации.

Нотацию ему все же пришлось выслушать на следующий день по пути в Биддлькомб, и только вид заново выкрашенной шхуны и ожидавшего их у лестницы капитана Брискета вернул ему хорошее настроение.

— Нам посчастливилось, джентльмены, — сказал капитан, провожая их наверх, — видите этого человека? — он указал на худощавого, сумрачного малого, ожидавшего их на палубе: — это Питер Деккет.