Друзилла увидела, что на ступенях и около дверей собралась большая толпа. Когда они вышли из кареты, управляющий маркиза обратился к ним с длинной официальной речью, в то время как все собравшиеся рассматривали их с нескрываемым любопытством. В пышных фразах проскальзывала искренняя радость по поводу женитьбы маркиза.

Когда приветственная речь была закончена, маркиз представил Друзиллу своему управляющему, а затем они принялись пожимать руки домашним слугам, садовникам, лесникам, каменщикам, плотникам, грумам, шорникам. Друзилле казалось, что эта процессия желающих познакомиться с ней никогда не кончится.

Наконец, когда ее рука совсем онемела от энергичных рукопожатий, они направились в парадный зал, который она в последний раз видела, когда ей было десять лет. Она обнаружила, что он так же красив и величественен, как и в былые времена. Как хорошо она помнила великолепные статуи в нишах, начищенный до зеркального блеска мраморный пол, огромную лестницу с резными перилами! Когда она была ребенком, Линч казался ей самым красивым местом на земле! И теперь она, маленькая Друзилла Морли, которую приглашали в дом из жалости, потому что она была дальней родственницей и дочерью местного священника, будет здесь жить! Она повернулась к маркизу, чтобы сказать ему, как счастлива, что снова оказаться в Линче, но не успела она произнести хоть слово, как маркиз сказал сухим тоном:

— Как я понял со слов мистера Анстея, в шесть часов мы должны будем присутствовать на обеде, устраиваемом для арендаторов. Я надеюсь, что ты будешь готова к этому времени. Твой багаж уже прибыл.

— Да, конечно, — ответила Друзилла. — Это будет большой прием?

Маркиз вопросительно взглянул на своего управляющего.

— Около двухсот человек, миледи.

Друзилла улыбнулась.

— По моим понятиям, это очень много. Я должна приложить усилия, чтобы хорошо выглядеть.

— Вам это будет нетрудно, миледи.

В глазах и голосе мистера Анстея она видела непритворное восхищение, и это послужило ей некоторым утешением. Маркиз повернулся и направился в библиотеку, мистер Анстей последовал за ним, а Друзилла, чувствуя себя покинутой всеми, стала медленно подниматься по парадной лестнице.

На стене висели портреты многочисленных предков Линчей в резных золоченых рамах. Друзилле хотелось бы знать, смотрят они на нее с одобрением или с недовольством. Та ли она жена, которую они выбрали бы для своего наследника? Хотя, если бы не она, маркиза сейчас вовсе бы не было в поместье. С одной стороны, он поклялся оставаться холостяком, а с другой стороны, он бы уже вполне мог быть мертв, сраженный пулей герцога Уиндлгэма, который был отменным стрелком

«Я здесь, и вам придется с этим смириться», — мысленно говорила она, глядя на угрюмые лица на портретах, которые, казалось, пристально наблюдали за ней.

Увидев, что на лестничной площадке ее поджидает Роза, она очень обрадовалась.

— О, миледи, я так беспокоилась, не случилось ли что-нибудь с вами, — воскликнула Роза. — Мы уже давно ждем вас!

— Нам пришлось задержаться, — ответила Друзилла.

— Я уже боялась, не стряслось ли какой беды, — сказала Роза.

Друзилла покачала головой.

— Все в порядке, — успокоила она ее. — Где я буду спать?

— Прошу сюда, миледи, — сказала Роза, открывая дверь, выходящую на площадку. — Это спальня новобрачных, все маркизы спали здесь.

Друзилла вошла в комнату и замерла на месте. Должно быть, когда она ребенком играла с Вальдо в доме, она бывала здесь, но у нее не осталось об этом никаких воспоминаний.

Это была огромная комната, с большими окнами, выходящими в розарий. У стены стояла самая большая кровать из всех когда-либо виденных ею. Сделанная еще во времена Карла Второго, белоснежная, украшенная серебром, она была увенчана высоким балдахином, который поддерживали десятки купидонов с переплетенными сердечками в руках.